Лунная пленница Синего узника
Шрифт:
– Сейчас же пошла в Башню! – крикнул вервольф, выбежав наружу.
– Ась? – невинно захлопала Сирена своими чарующими глазищами. – Я помогаю тут.
– В Тьму твою помощь! – рыкнул Гиймон, поравнявшись с ней и схватив за руку повыше локтя. – Внутрь, я сказал. Немедленно.
Браслеты на запястьях девушки среагировали на приказ в тот же миг. Таинственно сверкнув, они прыснули магическим разрядом, заставив Сирену болезненно поморщиться. Она больше не перечила. Только смерила Гиймона ненавидящим взглядом, хмуро зашагав к Башне.
Еще и подбородок вздернула, всем
– Никогда больше не смей применять магию Голоса на ком бы то ни было, поняла меня? – развернул Гиймон ее к себе, как только за ними захлопнулась тяжелая входная дверь.
– Нет, не поняла, - прошипела мелкая фурия сквозь сжатые губки.
– Что?
«Нет, ну не нагло ли вот так, в открытую заявлять, что она продолжит свои грязные уловки!», - негодовал Гиймон про себя.
– Вообще никакого понятия не имею, о чем ты! – продолжала тем временем бесячая девчонка. – Я Болотным жителям всего-то объясняла, что нужен порядок. А ты, олух неуравновешенный, набросился опять на меня! И снова не пойми почему!
– криком пояснила она, пока Гиймон решал крайне сложную для себя задачу:
«Как перестать пялиться на её раскрасневшиеся от гнева щечки. На манящие алые губки, что, несмотря на изрыгаемые проклятия, притягивали с каждой секундой всё сильнее. На вздымающуюся в возмущении высокую грудь, при взгляде на которую Зверя в дрожь кидало от нетерпения...»
– Так что сам заруби на носу, - грозно ткнула она пальчиком в грудь Гиймона, совсем не замечая, в каком состоянии он находится, - я не стану мириться с твоим хамством и паранойей! – вырывались из неподражаемой Сирены слова на неизвестном вервольфам болотном диалекте в то время, как стоявший перед ней Волк был напрочь оглушен очарованием боевого настроя девушки.
Она кричала и возмущалась, а вервольф, лишившийся последних крупиц выдержки, молча наступал на неё. Пока девушка не оказалась прижатой к широченным каменным перилам, с которых начиналась винтовая лестница.
На этот вместительный выступ Гиймон и усадил шумную красотку, без устали сыпавшую упреками. Девушка дернулась, подхваченная его сильными руками и вопросительно уставилась на вервольфа, задыхающегося от неистового желания попробовать ее.
– Что... что ты делаешь? – промямлила она, мигом растеряв весь свой пыл, восхитивший Зверя. Однако вопреки ожиданиям это ничуть не убавило её привлекательности. Напротив, такой она понравилась ему еще сильнее. Притихшей, чуток обескураженной. С опаской и в то же время с явным предвкушением облизывающей аппетитные губки...
И вот уже Гиймон не просто целует их. Он врывается в её дерзкий ротик, подавляя, сплетая их языки в безумном танце первобытной стихии. Жестко, голодно. Более не отказывая себе в необходимом. Трогая, сжимая, распаляя их обоих абсолютностью несдержанности. Он сорвался.
Глава 14. Моника.
Ника.
Секунды небывалого экстаза сменяли одна другую, а я всё так же не находила в себе сил оттолкнуть Гиймона. Лишь когда почувствовала
– Стоп!
– прихлопнула я его ладонь в опасных сантиметрах от сокровенного.
– Мы еще не договорили!
– спустила я вервольфа на землю, а свою пристыженную юбочку, отобранную из его рук, обратно к коленкам.
– Говорить?..
– запыхавшись, рыкнул он, сверкнув тёмной синевой глаз.
– Ты хочешь говорить?? Сейчас?!
– Почему нет? Ты, кстати, даже имени моего узнать не потрудился, - упрекнула я его, скрестив руки на груди.
Пусть видит, что я настроена решительно. И не позволю снова щупать, то что спрятала за воинственно выставленными локтями.
Взгляд вервольфа буквально искрил тьмой желания, смешанного со злобой. И эта тёмная густота пугающе сильно притягивала меня к себе.
Наверное, промолчи он еще пару секунд или скажи нечто другое, я бы окончательно перестала владеть собой, с головой нырнув в эти мрачные омуты. Но Гиймон подался вперед, грубо рявкнув:
– Ну и как тебя зовут?!
– опёрся он руками по бокам от меня на выступ, служивший сейчас скамьёй.
– Моника! – гаркнула точно так же, прожигая его вызывающим взглядом.
– Издеваешься?!! – отчего-то взвился опять оборотень, сцепив пальцы на моем предплечье и даже чуток встряхнув.
– Отпусти! – почувствовала, как от боли навернулись слезы, приведя оборотня в замешательство.
– Животное неотесанное!
– отобрала я у него руку, потерев место, где, наверняка, появится синяк.
– Зачем ты врёшь?
– спросил он тихо. Чуть отступив назад и рассматривая меня с оттенком лёгкой горечи на красивом лице, теперь Гиймон выглядел и в самом деле подавленным.
– Да что же не так с моим именем?!
– вслух воскликнула я, устав ломать голову над этим секретом.
– То Сирены требуют изменить его, то ты дерешься!
– Сирены требовали поменять имя?
– удивленно переспросил вервольф.
– Почему?
– Да если бы я знала!
– сорвался мой голос от обиды.
– Мне намекнули, что оно мешает управлять мной. Тебя оно тоже поэтому не устраивает?
– воспользовалась я моментом, чтобы выяснить хоть что-то о себе.
– Ты его не выдумала?
– прищурился вервольф вместо ответа и ждал, не отводя глаз с татуировок на моих запястьях.
– Нет, не придумала. Так меня назвали при рождении. Моника. Хоть мне больше по душе просто Ника, - повторила я правду, догадавшись, что нарисованные рунами браслеты играют роль некоего "детектора лжи".
– Еще одна странность, - пробубнил Гиймон, удостоверившись, видимо, что я не обманываю его.
– Про магию Голоса я тоже не в курсе, - поспешила я по-максимуму использовать затишье, чтобы раз и навсегда пресечь дальнейшие обвинения со стороны вспыльчивого вервольфа.
– И зачаровывать тебя не имею никакого желания!