Лунная пыль. Рассказы
Шрифт:
— Уверен. Всю распределительную коробку сорвало вместе с частью кабеля. Из кабины не добраться.
— Н-да, ничего не поделаешь. Ладно, пошли, пусть Редли попытается обратить нас в свою веру, если сумеет.
Жюль около ста метров провожал объективом пылекаты, прежде чем обнаружил, что они увозят меньше людей, чем привезли. Семь человек, а было восемь.
Он тотчас дал задний ход и благодаря то ли счастливому случаю, то ли прозорливости, отличающей блестящего оператора от рядового, поймал плот как раз в тот миг, когда Лоуренс нарушил
— Говорит главный инженер Эртсайда. — У него был усталый и расстроенный голос человека, тщательно разработанные планы которого вдруг рухнули. — Прошу извинить за перебой, но, как вы, очевидно, догадались, у нас произошла авария. Должно быть, снова оседание. На сколько метров — неизвестно. Мы потеряли «Селену», и она не отвечает на наши вызовы. Я велел своим людям отойти на несколько сот метров в сторону. Вряд ли нам грозит опасность, но лучше не рисковать. Пока что я тут и один справлюсь. Слушайте мой вызов через несколько минут.
Миллионы зрителей увидели, как Лоуренс, присев на краю плота, собирает щуп, которым в первый раз обнаружил пылеход. Двадцать метров. Если корабль погрузился глубже, придется изобретать что-нибудь еще. Вот щуп уходит в пыль. Чем ближе к той глубине, где прежде лежала «Селена», тем медленнее. Скрылась метка 15 — пятнадцать метров. Щуп был словно копье, вонзающееся в тело Луны. «Сколько еще?» — шептал про себя Лоуренс в тишине скафандра.
Ответ ошеломил его. Прямо хоть смейся, не будь положение столь серьезным: после метки щуп прошел всего полтора метра. Но вот что гораздо хуже, «Селена» осела неравномерно. Проверка показала, что корма лежит глубже носа, перекос — тридцать градусов. Одного этого было достаточно, чтобы поломать планы Лоуренса: ведь он рассчитывал, что кессон плотно, без зазоров ляжет на горизонтальную крышу.
Впрочем, сейчас Лоуренса в первую очередь заботило другое. Радио пылехода молчит (хорошо, если только из-за неисправности питания) — как проверить, живы ли люди? Они-то услышат стук щупа, но сами не могут ничего передать наверх…
Как так не могут?! Есть способ, самый легкий и примитивный, какой только можно себе представить! Настолько примитивный, что после полутораста лет электроники немудрено и запамятовать.
Лоуренс выпрямился и вызвал пылекаты.
— Можете возвращаться, — сказал он. — Никакой опасности нет. Пылеход осел всего на метр-другой.
Главный уже забыл про следящие за ним миллионы глаз. Еще предстояло разработать новый план действий, но первый шаг был ему ясен.
Глава 27
Когда Пат и коммодор вернулись в кабину, там еще вовсю спорили. Немногословный до сих пор Редли быстро наверстывал упущенное. Точно кто-то нажал потайную пружину — или бухгалтера вдруг освободили от обета молчания. Да так оно, пожалуй, и было: решив, что его миссия все равно стала явной, Редли был только рад о ней рассказать.
Коммодор Ханстен встречал много таких суеверов; собственно, ради самозащиты он и одолел обильную литературу о летающих блюдцах. Начиналось всегда одинаково, с вопроса: «Коммодор, вы, наверно, повидали немало необычного за годы, проведенные в космосе?»
Остальные пассажиры не были научены горьким опытом, и Редли легко разбивал их доводы. Даже Шастеру, при всей его юридической искушенности, никак не удавалось загнать маленького бухгалтера в угол; с таким же успехом он мог бы убеждать шизофреника, что никто его не преследует.
— Но разве это правдоподобно, — настаивал Шастер, — чтобы из тысяч ученых, знающих об этом, ни один не проговорился? Такой секрет утаить невозможно! Все равно, что попытаться спрятать памятник Вашингтону!
— Так ведь были попытки раскрыть истину, — ответил Редли. — Но свидетельства каким-то таинственным путем уничтожались, — как и люди, которые хотели проникнуть в секрет. Они, когда надо, ни перед чем не останавливаются.
— Вы же сами сказали, что они вступают в контакт с людьми! Получается противоречие!
— Ничего подобного. Поймите, в космосе., как и на Земле, сражаются между собой силы добра и зла. Одни хотят помочь нам, другие задумали нас закабалить. Поединок между этими двумя группами длится уже много тысяч лет. Иногда борьба эта захватывает Землю, так погибла Атлантида.
Ханстен невольно улыбнулся. Все правильно, вот и Атлантида пошла в ход, другие приплетают Лемурию, или My. Названия, которые неотразимо действуют на души неуравновешенные, склонные к мистике.
Если ему не изменяет память, группа психологов еще в семидесятых годах тщательно изучила вопрос о «летающих блюдцах». Они пришли к выводу, что в середине двадцатого века многие люди уверовали в близкую гибель мира. Оставалось только надеяться на вмешательство из космоса; утратив веру в себя, человек ждал спасения с небес.
Почти десять лет «блюдечная» религия владела умами свихнувшейся части человечества, потом внезапно зачахла, точно исчерпавшая себя эпидемия. По мнению психологов, все решили два обстоятельства: во-первых, всем наскучила эта выдумка, во-вторых, Международный геофизический год возвестил выход человека в космос.
Восемнадцать месяцев длился МГГ, и за это время небесную сферу наблюдало и изучало больше приборов и опытных исследователей, чем за все предшествовавшие тысячелетия. Если бы в заатмосферной выси в самом деле парили небесные гости, совместные усилия ученых неизбежно подтвердили бы это. Однако этого не произошло. Наконец, с Земли ушли в космос первые корабли с человеком на борту, но и они не встретили никаких летающих блюдец.
Для большинства людей этого оказалось достаточно. Все эти неопознанные летающие предметы, замеченные в течение многих веков, были созданы самой природой, и с развитием метеорологии и астрономии нашлось вдоволь убедительных объяснений. С началом космической эры возродилась вера человека в свое предназначение, и мир вовсе утратил интерес к летающим блюдцам.