Лужайки, где пляшут скворечники

Крапивин Владислав Петрович

Кей выпустил руку Артема. Дернул ногами — сбросил кроссовки, перескочил каменный барьер. Уклоняясь от струй, пошел, пошел по колено в воде к девочке. Скользя, за­брался к ней на камень.

— Тём, у нее скворечник! Не простой, а с лапками! Той самой породы! А внутри пляшут жуки-светляки… Тём, зна­чит, в самом деле все хорошо! Если бы плохо, разве бы они плясали и светили?!

Этот довольно-таки спорный довод вдруг окончательно успокоил Артема. Обрадовал. Артем весело помог Кею вы­браться из бассейна.

Кей, дурачась, вытер о его футболку ла­дони.

— Тём, идем дальше!

И пошли — туда, где ярче всего горели огоньки. Кей бы­стро шлепал по плитам сырыми голыми ступнями.

— А башмаки-то! — спохватился Артем.

— Ой… — Кей хихикнул, оглянулся, свистнул. Из темно­ты со щелчками прибежали сами по себе (будто на ногах у не­видимки) стоптанные кроссовки. Кей, как ни в чем не быва­ло, сунул в них ноги.

— Как это у тебя… получилось? — оторопело сказал Артем.

— Что?

— Ну, это… как они сами-то? Кей засмеялся:

— Тебе показалось… Тём, тут бывает всякое, ты не удивляйся.

И Артем решил не удивляться ничему. Только взял Кея за руку — чтобы тот не превратился в гнома или в скворечник (в «скворечника»!) с лапами в кроссовках…

Дальнейший путь Артему запомнился путаницей лест­ниц, переулков с редкими огнями и крутых мостиков, под которыми что-то булькало и орали лягушки. А потом — осве­щенная цепочками фонарей площадка у подножья замшелой крепостной башни. Здесь оказалось многолюдно. Гуляли па­рочки, наигрывали на флейтах и виолончели бродячие музы­канты, перекидывались пестрым мячом ребятишки. Длинно­волосая девица на роликах — та, которую уже видели однаж­ды — наехала на Артема и кокетливо сказала:

— Ох, извините, пожалуйста, я еще только учусь.

— Пожалуйста, пожалуйста… — растерянно отозвался Артем. И сказал Кею: — А может быть, спросить кого-нибудь про выход? Или… это нельзя?

— Да можно, — беззаботно отозвался Кей. — Только никто ничего не скажет, все перемешалось. Этот хулиган Гришенька накуролесил тут… — Кей опять хихикнул. — А недавно еще был такой воспитанный ребенок. «С-скажите, пожалуйста, вы не будете возражать, если я с вами немного поиграю…» — Это он, видимо, передразнил «воспитанного ребенка».

— А ему не попадет за это… за перестройку структур?

— От кого? Он сам из тех, кто строит Город.

У крепостной стены был натянут парусиновый тент с фо­нариками — открытое кафе. Несколько молчаливых парней в мушкетерских шляпах пили там пиво. Кей сказал, что ужасно хочет есть. Они купили у расторопного усатого продавца два стакана апельсинового сока и пару плюшек — довольно чер­ствых, но вкусных. Сжевали, запили, и Кей, облизываясь, со­общил, что «жить стало лучше, жить стало веселей — шея стала тоньше, но зато длинней»…

Вышли из-под навеса, оказались у сложенного из валу­нов цоколя башни и в нем увидели дверь с могучими чугун­ными петлями. Над дверью — вывеска: «Букинистъ».

— Книжная лавка! — обрадовался Кей. — Зайдем!

— Среди ночи-то!

— Видишь, зеленый фонарик горит! Значит, открыто! — Кей ухватил медное кольцо, прогнулся

назад, потянул. Дверь с подвыванием отошла. Из нее пахнуло теплым «библиотеч­ным» запахом.

— Добро пожаловать, милостивые государи! — навстречу спешил сутулый старичок архивно-профессорского вида. Голос его был высокий и дребезжащий. — Какой интерес привел вас под эти старинные потолки?

— Признаться, простое любопытство, — учтиво сообщил Артем.

— Замечательно! Прекрасное качество человеческой души! А когда оно касается книг, это вдвойне, вдвойне! Хо­дите, смотрите, любопытствуйте! Времени сколько угодно, все пятницы в вашем распоряжении! — И давая гостям пол­ную свободу выбора, старичок устроился в уютном кресле у лампы.

Книги стояли на полках и лежали на столах. Артем и Кей пошли вдоль столов. Книги были — ну, самые-самые разные. Их раскидали тут без малейшего порядка (может быть, на­рочно?). «Золотой ключик» лежал рядом с «Историей миро­вого флота», «Индийская философия» вместе с «Госпожой Бовари», «Вино из одуванчиков» Рея Брэдбери — на подшив­ке старинного журнала «Живописное обозрение». Альбомно­го формата «Ветхий Завет» — среди россыпи миниатюрных книжек с поэмами Пушкина и афоризмами Козьмы Пруткова… Могучие тома словарей темнели вперемешку с разно­цветными сказками и лаково-пестрыми детективами…

Здесь было много любопытной старины, в том числе под­шивки «Археологического вестника» девятнадцатого века. Артем, поколебавшись, раскрыл одну и тут же услышал звон­кий вскрик Кея:

— Тём, смотри!

Кей стоял у соседнего стола. В руках его была серая кни­жица со стершейся позолотой.

— Тём, это она!

Артем шагнул ближе. Книжка была из малой серии «Биб­лиотека приключений». В детстве у Тёма душа замирала при виде таких вот томиков: «Аэлита», «Капитан Сорви-голова», «Таинственный остров», «Лунный камень»… Здесь название было незнакомое: «Легенда о черных кирасирах». На потре­панном коленкоре, в центре «приключенческого» орнамента оттиснут был рисунок — какие-то всадники на полном скаку…

— Что, Кей? Хочешь купить?

— Конечно! Это же дяди-Шурина! Егорыча! Смотри! Под рисунком, повыше названия — имя автора: А. Скворцов.

— Помнишь, Тём? Он же говорил! Так называлась по­весть, которую он не дописал!

Артем наморщил лоб. В самом деле… Да! Егорыч говорил что-то о черных кирасирах. Но…

— Кей, но он же не дописал. Значит, эта — не его… — И подумал: «Видать, Егорыч просто позаимствовал старую книжку для своих фантазий. Ну что же, простительно для старика…»

— Тём! Это он! Смотри… — Кей открыл последнюю стра­ницу, где были данные об авторе. — Вот! Скворцов Алек­сандр Георгиевич!

— Но это же просто совпадение…

— А это тоже совпадение? Да? — Кей перебросил обратно все листы. На обороте титула был напечатан штриховой ри­сунок. Портрет. Безусловно, это был Александр Георгиевич Скворцов, дядя Шура, Егорыч. Только гораздо моложе, чем сейчас.

— Ну? — с тихим торжеством сказал Кей.

— Но… тогда зачем он говорил, что не дописал?