Шрифт:
1
До того спокойное биоэнергетическое пси-поле вдруг ожило серией импульсов. Неожиданно появилось чувство неотвратимой опасности, желание бежать, ощущение тупика, безысходности.
У Тилзи перехватило дыхание. Тотчас в ее мозгу сработал предохранительный щит пси-энергии, блокируя все подступающие импульсы. Возникшая было в уме картинка и чувство преследования исчезли, но еще несколько секунд она не могла выйти из оцепенения. Глаза закрыты, пульс отбивает дробь животного страха. Около часа она пребывала в состоянии тревожной дремоты, принимая импульсы всего живого в радиусе нескольких миль парковой зоны. Возможно, она просто заснула, и ей приснился сон, страшный сон.
«Возможно, – подумала Тилзи. – Должно быть
Немного поколебавшись, Тилзи ослабила блокировку внешних импульсов, чтобы сознанием вновь охватить всю зону огромного парка, одновременно расширив действие мысли в поиске ответа на зафиксированную памятью сцену отчаянного бегства и страха. Если мозг жертвы все еще в состоянии ответить на ее импульсы, то может появиться дополнительная информация. Хотя у Тилзи было такое впечатление, что несколько минут назад смерть все-таки произошла…
Шумовые сигналы снова появились в голове: разнообразный, меняющийся пульс жизни и биоэнергий, постепенно стихающий с увеличением расстояния пульс биоинформации ее приятелей, животных в горах и на равнине, более тусклые волны излучений растительности. Ощущение того крайнего беспокойства больше однако не повторилось.
Тилзи открыла глаза, обвела взглядом всех сидевших рядом с ней у костра в устье каньона реки Сил. В группе было одиннадцать студентов третьего и четвертого курса Пеханрон-колледжа. Каникулы они решили провести вместе в Мельна-парке. Старшему из них уже исполнилось двадцать два, пятнадцатилетняя Тилзи Эмбердон считалась самой младшей. Их сопровождал огромный белый пес по кличке Хомир – собственность одного из ее друзей, который во время каникул предпочел отправиться в космическое путешествие с одной из своих девушек. Хомир, естественно, помешал бы им в небольшой ракете – пришлось Тилзи захватить его с собой в парк.
В сумерках они разожгли костер в том месте, с которого открывался прекрасный вид на холмистую равнину внизу. По обе стороны лагеря возвышались стены каньона, увитые вечнозеленой растительностью, и быстрый нервный поток реки Сил устремлялся отсюда вперед еще на сотню футов через цепь скалистых выступов.
Спальные мешки уже были разложены под зеленым полупрозрачным тентом, когда Гикc и пара ее подруг заявили, что на ночь они собираются устроиться в одном из воздухолетов на высоте добрых тридцати футов над землей. Смотрители парка заверили их, что подобные меры предосторожности излишни. На планете Орадо сохранилось много хищников, но животные довольно дружелюбно встречали посетителей, и случаев агрессии здесь не припоминали. Что же касается мародеров, то Мельна-парк в этом отношении считался безопаснее многих городов и парков планеты. Перелеты в парковой зоне не запрещались. Посетители попадали в парк через один из входов, где на двигатели их летательных аппаратов ставили замок-пломбу, ограничивающий высоту полетов до минимальной – сто пятьдесят футов и скорость – до тридцати миль в час. Ограничений не существовало лишь для смотрителей, и только им разрешалось иметь при себе оружие.
Все это превращало Мельна-парк в оазис лесного спокойствия. Но как только наступал вечер, звезды на небе Орадо разгорались миллиардами огней, и это полыхающее величие вселяло в души людей благоговейный страх. Многие, подобно Гикс, испытывали все это впервые, им редко приходилось проводить ночь вне города, где к концу дня над домами в сумерках постепенно опускалась специальная завеса, отвечающая старой национальной приверженности к темноте и покою во время ночного отдыха. Здесь же, в парке, ночь некоторое время удерживала тусклый свет сумерек, пока ветер в ущелье не начинал стонать и черные грозовые тучи не повисали мрачной тяжестью над вершинами гор и равниной.
Тогда сумерки резко превращались в темноту, в которой глаз терял очертания окружающего. Без устали журчала река, в кустах и кронах деревьев слышались голоса животных, неожиданные шорохи.
– Такое чувство, – заметила Гикc, поворачиваясь, чтобы всмотреться в глубину каньона Сил, – будто в любую минуту здесь может появиться какое-нибудь чудище.
– Не глупи, в Мельна-парке вот уже пятьдесят лет никто не нападал на туристов, – сказала Валия и посмотрела туда, где собралась небольшая группка вокруг Тилзи. – Правда же, Поллард?
Поллард был самым старшим и специализировался в биологии. Это усиливало его авторитет в глазах Валии в вопросах привидений и диковинных чудовищ. Он, кивнув, подтвердил:
– В подобных местах не держат никого, кто мог бы проглотить посетителя. Все, кого ты здесь встретишь, Гикс, скорее испугаются тебя, чем ты их.
– О, это о многом говорит, – добавил Риш весело. Теперь уже все рассмеялись. Гикс казалась уязвленной.
Тилзи лишь краем уха следила за разговором. Она ушла в себя, временно отстранившись от своих приятелей. Все время после обеда до самого вечера они добирались сюда, медленно кружа над скалистой равниной в трех воздухолетах. После того, как для лагеря решено было выбрать устье каньона Сил, она, Риш и Данкер – члены-основатели ее личного клуба в Пеханрон-колледже – отправились вдоль реки удить рыбу. Рыбалка доставила массу удовольствий, а пойманной ими рыбы хватило всем на ужин, но по дороге пришлось преодолеть несколько скользких склонов, перейти вброд холодную бурлящую реку, где на одном из неустойчивых валунов Тилзи потеряла равновесие, и переговорное устройство на ее руке вышло из строя от удара.
Не удивительно, что после такого напряженного дня ею овладела дремота. Но, несмотря на физическую усталость, полностью расслабиться она так и не смогла. Обычно она чувствовала себя хорошо в любом месте, где бы ни пришлось оказаться, но здесь что-то вызывало ее беспокойство. Сначала она не замечала этого и вместе со всеми посмеялась над Гикс, когда та поделилась с ними своими опасениями и дурными предчувствиями. Однако после ужина, когда физическая усталость стала более ощутимой, ею вдруг овладела тревога. Казалось, что атмосфера Мельна-парка постепенно меняется. В фон спокойствия начали вплетаться оттенки жестокости и свирепости, чего-то еще, что предполагало скрытую угрозу. Глаза настороженно всматривались в темноту под ветвями деревьев, как будто там на самом дне затаились привидения и хищники, готовые в любую минуту напасть на лагерь.
Затем, в тревожном полубессознательном состоянии неожиданно появилась та мысленная картинка, напоминающая сцену из фильма ужасов, – кто-то пытался скрыться от преследования. Испуганной жертве преследователь представлялся животным угрожающих размеров, передвигавшимся с огромной скоростью. Мираж, обретший реальность?.. Картинка не стала четче. Детали скрадывали сумерки. Сцену сопровождал мощный всплеск пси-энергии.
Тилзи встрепенулась, провела языком по пересохшим губам. Ощущения от пережитого оставались необычайно острыми: если что-то подобное и произошло, то жертва уже мертва. Принимать срочное решение в таком случае не имеет смысла. В конце концов, это все же могло оказаться и видением, навеянным общим настроением вечера. Тилзи уже решила, что все это только игра воображения. Но что же или кто в таком случае создавали подобное напряжение в атмосфере выбранного ими места, Гикс?
Невозможно. Тилзи как-то довольно давно для себя решила, что ее личные знакомые не должны подвергаться телепатическому обыску, но часто случалось так, что информация, которой обладал тот или иной ее приятель, все равно к ней просачивалась, во многих случаях непроизвольно. Поэтому она знала, что телепатические способности Гикс превышают уровень их развития у обычного человека. Сама Гикс пока об этом не знала и использовать свои способности сознательно не могла. Да и телепатические данные Гикс были довольно неустойчивы, ненадежны. Узнай она об их существовании, это привело бы ее в сильнейшее замешательство.