Львиный престол
Шрифт:
— Ты видишь одно из воплощений духа-полубога, — быстрым шепотом давал пояснения Тотлант. — В Дарфаре он считается одним из забытых зверобогов и вновь воплотить его на краткое время могут лишь величайшие колдуны. Когда демон сделает свое дело, то есть уничтожит здесь всех движущихся существ — он исчезнет. Мы должны стоять и не шевелиться. Конечно, мы сейчас невидимы, но я не знаю всех способностей этого чучела. Мало ли?..
Я оглянулся на Эйвинда. Асира трясло крупной дрожью, со лба катились капли пота. Я никогда не мог подумать, что этот здоровенный сильнющий парень может напугаться так, что уподобится
Вызванный Тот-Амоном из мира демонов монстр окончательно разделался с остававшимися в спальне Алыми Кирасирами и нырнул в гимнасический зал — добивать уцелевших. Эйвинд, едва чудище покинуло спальню, не слушая моего предостерегающего возгласа, рванул к монаршему ложу и, упав на пол, ужом заполз под кровать. И тотчас же я услышал донесшиеся от дверей знакомые голоса.
Пришло время Конану, Ринге, Хальку и Веллану появиться в нашем жутковатом театре, кулисами которого служил коронный замок Тарантии, а декорациями — опочивальня аквилонского государя.
Тицо умер. Или, по крайней мере, всем нам так померещилось. Казалось бы, обезьяний дарфарский зверобог буквально растерзал двойника Конана и мог с чистой совестью возвращаться в Черную Пустоту, из которой явился. Но надо ж было моей возлюбленной половине и ее болванам-сопровождающим, в том числе и королю, возжелать увидеть смерть Тицо своими глазами! Тотлант позже объяснил, что, убив всех находившихся в поле зрения людей, чудовище уже начало развоплощаться, но едва один из нас пошевелился, тварь вновь обуялась жаждой убийства и решила напоследок заняться нашей компанией. И, что самое плохое, монстр мог остановиться и уйти прочь из нашего мира, только убив всех нас.
Тотлант, уверенный, что зверюга исчезнет буквально через мгновение, снял заклятие невидимости с меня и Эйвинда. Поэтому мы тоже оказались в пренеприятнейшем положении. Чудовище заметило нас и теперь медленно направлялось к дверям в спальню.
— Бежим! — заорал настоящий Конан, только что с любопытством наблюдавший за тем, как поверженного Тицо окружает ореол зеленого тумана. — Уходим отсюда, быстрее!
И мы побежали. Если бы это случилось на войне, то наше бегство могло бы именоваться «планомерным отступлением, вызванным стратегической необходимостью». Вот только «заранее подготовленных позиций» у нас не было.
Конан предводительствовал. Видимо, он хотел завести чудовище в нежилое крыло дворца, найти там помещение, где можно будет спрятаться или хотя бы держать оборону до рассвета, когда любая нечисть исчезает. Одна беда — солнце поднимется не раньше, чем через пять колоколов. За это время нас успеют трижды сожрать.
Монстр оказался умнее, чем я думал. Конан, выскочив из спальни, повел нас направо по коридору, к лестнице в Зимний сад. Как раз в той стороне находился второй вход в гимнасический зал и там же стояли двое перепуганных, но не посмевших уйти прочь гвардейцев.
Дверь буквально разлетелась в пыль и мелкую щепку. Никогда не видел ничего подобного, а описания Гая Петрониуса или Стефана, Короля Историй, рассказывавших в своих повестях о подобных событиях, полагал сочинительским вымыслом. Кирасиры успели отбежать и, так как находились ближе всего к чудовищу, немедленно привлекли его внимание.
— Назад! — одновременно выкрикнули Конан, Ринга и Веллан, пока зверобог расправлялся с гвардейцами, от ужаса даже не пытавшимися оказать хоть какое-то сопротивление.
— По коридору идти нельзя, — отрывисто говорил киммериец. — Там помещения слуг, гвардии, Канцелярии… Он всех перебьет. Ну что, попробуем забаррикадироваться в спальне?
Общее молчание было красноречивым ответом. Шансов у нас практически не оставалось. Дурацкая ситуация — нельзя задерживаться на одном месте, нельзя спрятаться (чудище все равно нас найдет) и ни в коем случае нельзя выводить монстра к людям. В последнем случае число жертв будет просто безмерно. Тотлант, на которого я посмотрел с надеждой, отрицательно помотал головой и буркнул, что накрыть куполом невидимости всех семерых он не сумеет. С другой стороны, можно было бы сделать невидимками тех, кто не может хорошо драться — Эйвинда, Рингу или Халька, а остальным предоставить право выкручиваться как угодно. Но я не посмел даже заикнуться об этом.
Скользя на кровавых сгустках, растекшихся по коридору и пропитавших укрывавшие паркет опочивальни ковры, мы всей гурьбой вломились в разгромленный покой короля. Обстановка пренеприятнейшая: двери выломаны, мебели, которой мы могли бы перегородить два прохода, практически нет. Из оружия только мечи и несколько валяющихся на полу арбалетов, ранее прихваченных с собою Алыми Кирасирами. Однако могло быть и хуже…
— Он пойдет со стороны коридора, — Конан говорил быстрыми, короткими фразами, как и всегда в момент опасности. — Я и Веллан встанем справа от проема. Мораддин, Хальк и Ринга — слева. Эйвинд… Эйвинд, ты чего? Эй, очнись!
Я обернулся и увидел, что наш асир застыл посреди комнаты с абсолютно отрешенным лицом. Он что, с ума сошел от страха? Только помешавшегося нам сейчас не хватало!
Эйвинд медленно, будто разговаривая сам с собой, шевелил губами. Я расслышал непонятные слова:
— Старик… Ты же обещал, что когда будет очень плохо и трудно, ты придешь и поможешь! Мне стоит только позвать…
— Уберите его отсюда! — рявкнул Конан, с оттенком жалости глянув на Эйвинда. Затем король отбросил простой гвардейский меч, который сжимал в руках, и метнулся к настенному ковру, украшенному его любимым длинным клинком, добытым когда-то очень давно, в ранней молодости, при смутных обстоятельствах.
— Старик, я прошу тебя — приди к нам… — твердил Эйвинд, будто не слыша приближающиеся тяжелые шаги черного зверобога. Наверняка чудовище было готово войти в разгромленную спальню и по-своему побеседовать с нами. — Старик…
Дверной проем загородила мохнатая тень. Шаг, второй, и вот толстая, словно древесный ствол лапа зверобога просунулась в опочивальню.
— Канах! — выкрикнул Конан свой родовой клич и изо всех сил двинул мечом по ладони существа, пытаясь отрубить пальцы с когтями. Клинок отскочил. Сей же момент подобравшая заряженный арбалет Ринга выстрелила чудищу в глаз. Болт исчез в почти незаметной глазу тусклой вспышке. Я понял, что это конец. Демон неуязвим.