Львы и розы ислама
Шрифт:
Несмотря на это, Мухаммед имел смутные представления о христианстве. Знания о нем он черпал из апокрифов и еретических сект, часто имевших мало общего с ортодоксальной верой. В Коран вошли сказания, почерпнутые из апокрифических Евангелий, полных волшебства и чудес, например, эпизод, когда Иисус оживил вылепленных из глины птиц или заговорил еще в люльке. Мухаммед считал, что христианская Троица – это Отец, Сын и Мария, а Святой Дух – просто посредник и посланник, то же самое, что архангел Джабраил (Гавриил). От многих еретиков он слышал, что Христос – не Бог, а человек, и что Его страдания на кресте были призрачными. Разнообразие мнений в разных христианских сектах наводило на мысль, что в Евангелиях нет полной истины и что
Одной из идей, твердо усвоенных Мухаммедом у христиан, был Страшный суд – неотвратимая и окончательная кара, которая ждет всех грешников и идолопоклонников. На деле это означало, что и сам он, и все его соплеменники обречены на адские муки: ведь они занимались идолопоклонством. Со временем Мухаммед все больше приходил к убеждению, что поклонение идолам – это заблуждение, которое ведет к погибели. Существует только единый Бог, «у которого нет товарища».
Что же нужно делать, чтобы спастись? Христианская вера, раздробленная, противоречивая и слишком мудреная, не подходившая ни обычаям, ни нравственному складу арабов, не удовлетворяла Мухаммеда. Он искал свой путь, новое откровение, которое должно было дать ответ на все его вопросы. В этой новой религии не должно было быть ни отвлеченных размышлений, ни логических выкладок: нужны были ясные и конкретные указания, что и как нужно делать. Причем эти указания должны были быть абсолютно достоверными и авторитетными, то есть исходить напрямую от Бога.
За Мухаммедом начали замечать странности. Богатый купец все чаще впадал в мрачное настроение, старался уединиться и отправлялся в долгие прогулки по соседним холмам. Среди возвышенностей возле Мекки, примерно в часе ходьбы от города, была гора Хира, а в горе – пещера, где часто проводил время Мухаммед. Местность здесь была живописна, но уныла: никакой зелени или ручьев, только скалы, камни и обрывы. Днем огромные глыбы раскалялись на солнце так, что прикосновение к ним вызывало ожог. В одном из таких мест он заснул после очередной прогулки, и ему показалось, что кто-то подошел к нему близко и сказал: читай! Мухаммед стал читать появлявшиеся перед ним слова, и когда проснулся, они ясно отпечатались у него в памяти. Так появились пять первых строчек Корана, священной книги, название которой происходит от слова «читать».
Потрясенный своим сном, Мухаммед бросился домой и рассказал обо всем Хадидже. Призванный в дом родственник Варака объявил, что Мухаммеду явился Святой Дух, тот самый, что говорил с Моисеем.
Это значило, что Мухаммед – новый пророк, посланный арабам.
Но первое откровение едва не оказалось последним. Долгое время Мухаммед больше ничего не видел и не слышал и только в тоске скитался по горам. Им овладело такое отчаяние, что он подумывал о том, чтобы броситься в пропасть и умереть. Наконец, пришло новое видение – некоего божественного существа, архангела Гавриила или самого Господа, спустившегося с неба на высоту в «два выстрела стрелы». Мухаммед вернулся домой, весь дрожа от волнения, и попросил завернуть его теплое одеяло. В этот момент он услышал слова: «Закутанный, встань и увещевай!» (74:1). После этого Мухаммед долгое время пребывал в почти постоянном озарении, принимая поток изливавшихся на него слов, которые составляли все новые главы Корана.
О новом пророке пошли слухи, и скоро у него появились первые последователи. Сначала обратилась его семья: жена, дочери и оба приемных сына – Али и Зейд. К кружку первых мусульман присоединились несколько дальних родственников Мухаммеда: Саид ибн Абу Ваккам, Зубейр ибн аль-Аввам, Тальха ибн Убейдулла. Большим приобретением для Мухаммеда стал и его давний друг, купец Абу Бакр. Сам Мухаммед был человек экзальтированный и неуравновешенный, склонный к сомнениям и меланхолии, а Абу Бакр воплощал в себе спокойную твердость и надежность, соединенную с ясным разумом и добрым нравом. В будущем он проявил себя как его самый надежный помощник и союзник, ни разу не усомнившейся ни в одном его слове и поступке.
Утвердив веру среди родных и близких, Мухаммед собрал весь клан хашим, чтобы объявить о своей священной мисси. Но его слова были встречены с недоумением. «Будь ты проклят, так вот зачем ты нас собрал!» – воскликнул его дядя Абу Лабах. После этой встречи Аль Лабах разорвал помолвку своего сына с дочерью Мухаммеда, красавицей Рукайей, и Мухаммед выдал ее за одного из омейядов, Османа, тоже ставшего последователем Пророка. Число его почитателей, называвших себя мусульманами (по-рабски муслимуна, то есть «вручившие себя Богу») достигло 43 человек, включая женщин и рабов.
Окончательно осознав себя пророком, Мухаммед решился объявить о своих откровениях всем мекканцам, но в ответ встретил только насмешки и ругань. Когда он шел по улице, мальчишки швыряли в него грязью и кричали: «Смотрите, вот идет сын Абдаллаха, он несет нам вести с неба!» Во время его проповедей зрители поднимали шум, начинали громко петь или читать стихи, чтобы заглушить его слова. Его называли помешанным и больным, предлагали лечить лекарствами и пытались вразумить. Скептики спрашивали, чем он может подтвердить свои слова, и требовали чуда: пусть он воскресит своих родителей. Глава омеяйдов Абу Суфийян относился к нему с вежливым презрением, другие не скрывали откровенной вражды. Валид ибн Мугира, шейх клана махзум, собрал в своем доме авторитетных и знающих людей, которые должны были поймать его на противоречиях и доказать, что Мухаммед – лжец и самозванец.
Мухаммеда все это не смущало: он не сомневался в своем призвании. На насмешки он отвечал, что он не чудотворец, а обычный человек, который просто передает слова Аллаха. Они ему не верят, как не верили другим пророкам, но Господь их за это наказал, разрушив целые города. Пусть это послужит им предостережением. В ответ мекканцы кричали, что все его рассказы о Божьих карах – только повторение библейских преданий, «старые сказки», которые он слышал от евреев, а теперь выдает за свои откровения.
На пятый год проповеди произошло обращение еще одного крупного сподвижника Мухаммеда, Омара. Сын негритянки, богатырь огромного роста, Омар был на голову выше всех остальных. Его называли «двуруким», потому что левой рукой он владел так же хорошо, как правой. По преданию, как-то вечером Омар отправился в кабак, чтобы выпить и развлечься, но дверь оказалась заперта. Слоняясь без дела возле Каабы, он услышал, как Мухаммед читает 69 суру из Корана. «Как хорошо написано, наверно, это поэт», – подумал великан. Но Мухаммед продолжал читать: «Это речь не поэта; в вас мало веры». «Должно быть, он колдун, раз знает мои мысли», – решил Омар. Но Мухаммед продолжал: «Это речь не колдуна». Услышав эти слова, Омар уверовал.
Омар стал третьим выдающимся приверженцем ислама, после самого Мухаммеда и Абу Бакра. Если первый был вдохновителем и источником новой веры, второй – ее разумом и здравым смыслом, то третий – силой и энергией. Мухаммед изрекал откровения, Абу Бакр говорил речи и вел переговоры, а Омар действовал.
Но приобретение Омара, хотя и очень ценное, было только каплей в море по сравнению со стеной враждебности и неверия, которая окружала Пророка в родном городе. Десять лет Мухаммед твердо и мужественно проповедовал свою веру в Мекке, несмотря на притеснения и гонения, доходившие до угрозы смерти. Мужья изгоняли дочерей Мухаммеда из своих домов, новообращенных мусульман морили голодом, заключали в тюрьму, избивали и выставляли днем на солнечное пекло. Несколько рабов были убиты, других удалось выкупить Абу Бакру. Сам Мухаммед сделать этого уже не мог: после начала откровений он забросил свои дела, и его состояние расстроилось. Преследования привели к тому, что большая часть верующих, около сотни человек, бежали из города и, переплыв через Красное море, поселились в Абиссинии.