Львы Сицилии. Закат империи

Stefania Auci

I FLORIO

Stefania Auci © 2019 Casa Editrice Nord s.u.r.l. + Gruppo editoriale Mauri Spagnol

Оставив родной город Баньяра-Калабра, братья Паоло и Иньяцио Флорио в 1799 году переезжают в Палермо в надежде разбогатеть. Они ароматарии – торговцы пряностями. Конкуренция жестока, но они упорно идут вперед и вскоре расширяют сферу деятельности: начинают торговать серой, скупают дома и земли у разорившихся дворян Палермо, основывают судоходную компанию… Удача, подпитываемая упрямой решимостью, не покидает дом Флорио, и когда Винченцо, сын Паоло, берет бразды правления в свои руки: в его погребах марсала – вино бедняков – превращается в достойный королевского стола нектар; новаторский метод консервации тунца – в масле и в банках – позволяет увеличить объем сбыта… Весь Палермо наблюдает за успехами Флорио с восхищением, смешанным с презрением и завистью: эти дельцы остаются чужими в этом городе, «босяками», чья кровь «воняет потом». Однако Флорио амбициозны, их частная и публичная жизнь подчинена горячему стремлению занять высокое положение в обществе. Мужчины в этой семье – личности неординарные, но вместе с тем хрупкие, и хоть они и не признаются в этом, рядом с ними должны быть неординарные женщины, такие как Джузеппина, жена Паоло, которая жертвует всем, даже любовью, ради семьи, или Джулия, молодая миланка, которая вихрем врывается в жизнь Винченцо и становится для него тихой гаванью, надежной опорой.

Винченцо умрет в 1868 году в неполные семьдесят лет, оставив дом Флорио единственному сыну, тридцатилетнему Иньяцио, который двумя годами ранее женился на баронессе Джованне д’Ондес Тригоне, привнеся наконец-то в семью «благородную кровь». Иньяцио вырос в уважении к труду, в убеждении, что Флорио всегда должны смотреть далеко вперед, за горизонт. Ему и предстоит написать новую главу в истории семьи…

Семь лет прошло с того момента, как 17 марта 1861 года парламент Сардинии провозгласил рождение Королевства Италия, главой которого стал король Виктор Эммануил II. Первые всеобщие парламентские выборы прошли в январе 1861 года (из более чем 22 миллионов жителей лишь немногим более 400 000 человек имели право голоса), убедительную победу на них одержала «Правая» либерально-консервативная партия, состоящая главным образом из крупных землевладельцев и промышленников и ориентированная на жесткую фискальную политику, так как обедневшая в процессе объединения страны госказна требовала пополнения. Особое недовольство в народе вызвал так называемый налог на помол (1 января 1869 года) зерна и различных круп, который напрямую касался бедняков и привел к яростным протестам. Хотя некоторые политики считали его «пошлиной времен Средневековья, налогом Бурбонов и феодалов», он будет действовать до 1884 года. В 1870 году министр финансов Квинтино Селла введет очередную серию жестких мер с целью установления строжайшей экономии.

Конец Второй империи (1852–1870) и начало Третьей Французской республики (1870–1940) также имели важные последствия для итальянской истории: лишившись поддержки Франции, 20 сентября 1870 года Папская область пала. После трехчасового артобстрела королевские войска с криками «Савойя!» вошли в Рим через пролом в стене у ворот Порта-Пиа. 3 февраля 1871 года Рим официально становится столицей Италии, сменив Турин (1861–1865) и Флоренцию (1865–1871). 21 апреля 1871 года итальянское правительство приняло так называемый Закон о папских гарантиях, призванный обеспечить папе личный суверенитет и свободу в осуществлении духовного служения, но Пий IX, объявив себя «Ватиканским узником», отверг любой компромисс и выразил протест энцикликой Ubi Nos (15 мая 1871 года). 10 сентября 1874 года Святой Престол объявляет так называемый Non Expedit, предписывающий католикам воздерживаться от участия в политической жизни Италии – запрет, который часто обходили вплоть до его отмены в 1919 году.

Постепенное пополнение казны, завершение важных строек в Италии (от железной дороги Мон-Сени, открытой 15 июня 1868 года, до тоннеля Фрежюс, первого железнодорожного тоннеля через Альпы, открытого 17 сентября 1871 года) и в мире (17 ноября 1869 года открыт Суэцкий канал) и приток иностранного капитала способствовали зарождению итальянской промышленности в 1871–1873 годах. Экономический взлет был прерван финансовым кризисом, поразившим Европу и США; «великая депрессия», вызванная серией спекуляций и рискованных инвестиций, продолжится до 1896 года и, конечно, не поможет преодолению глубокого разрыва между севером и югом Италии. Проблема последнего еще и в том, что значительные инвестиции в строительство железных дорог на севере не находят поддержки на юге страны, где правительство сосредотачивает усилия на развитии флота.

В море нет ни церквей, ни таверн, – говорят старые рыбаки. В море нет мест, где можно укрыться, ведь во всей вселенной нет стихии более величественной и непостоянной. Человеку остается лишь склониться перед его волей.

Сицилийцы всегда понимали: море уважает только тех, кто оказывает ему уважение. Море великодушно: оно дает рыбу, соль, дает парусам кораблей ветер, дает кораллы и жемчуг, чтобы украшать святых и королей. Море непредсказуемо и в любой момент может отобрать эти дары. Вот почему сицилийцы его чтят и на него равняются: оно закаляет характер, определяет судьбу, помогает, кормит, защищает их.

Море – это граница открытая, подвижная. Вот почему жителям Сицилии не сидится на месте, они ищут другие земли там, за горизонтом, стремятся убежать из дома в поисках того, что, как нередко выясняется к концу жизни, всегда было рядом.

Для сицилийцев море – это отец. Они понимают это, когда оказываются от него далеко и не чувствуют всепроникающего запаха водорослей и соли, разносимого ветром по переулкам.

Для сицилийцев море – это мать. Любимая и ревнивая. Незаменимая. Иногда жестокая.

Для сицилийцев море – это форма и граница их души.

Оковы и свобода.

Сначала это шепот, шум, принесенный дуновением ветра. Он рождается в сердце виллы, под сенью задернутых гардин, в комнатах, погруженных в полумрак. Ветер подхватывает голос, и он усиливается, смешивается с плачем и причитаниями старой женщины, сжимающей холодную руку.

– Умер… – говорит голос и дрожит, себе не веря. Слово создает реальность, утверждает происшедшее, признает необратимое. Шепот летит в уши слуг, оттуда – к их губам, снова вылетает, вверяется ветру, который несет его через сад, к городу. Переливается из уст в уста, облекается в удивление, плач, страх, испуг, злость.

– Умер! – повторяют жители Палермо, обратив взоры к Оливуцце. Не могут поверить, что Винченцо Флорио мертв. Конечно, он был стар, долго болел, давно передал управление торговым домом сыну, и все же… Винченцо Флорио был титаном, человеком настолько могущественным, что для него не было никаких преград. И вот он умер, апоплексический удар.

Есть и те, кто радуется, у кого в душе давно гнездится зависть, ревность и жажда мести. Пусть себя потешат. Винченцо Флорио тихо отошел в мир иной у себя дома, окруженный любовью и заботой жены и детей. И умер он богатым, благодаря удаче и своей хватке получив все то, что хотел получить. Да и смерть, похоже, была к Винченцо милосердной, а ведь он часто отказывал в милосердии другим.