"Лямбда-6"

Гаусс Максим

– Изначально, да! Германов помогал мне! Но этот недотепа решил вести свою игру, после чего наставил на меня мой же пистолет... Хотя я и предвидел это. Я сказал ему тогда, чтобы больше мне на пути не попадался. А сам...

– А сам отправился продавать разработки?

– Врезать бы тебе, да боюсь, пополам сложишься и ласты склеишь!
– процедил Олег Анатольевич, злобно глядя на профессора.

– Воу, воу! Палехче!
– вдруг вмешался Скат, решительно встав между подполковником и агрессивно настроенным учёным.
– Вы чего тут развели, пенсионеры? Поговорить захотелось? Не вопрос, организуем. Но без оружия! Профессор, отдайте ствол, пока никого не поранили.

–

Нет уж!
– отмахнулся тот, даже не собираясь опускать оружие.
– Пока этот человек не ответит на мои вопросы, мой пистолет будет нацелен ему в лицо!

– Так задавай свои вопросы!
– повысил голос Шевченко.
– Я ведь перед тобой стою, давай! Ну?

– Ты говорил про фамилии...

– Да. Зимин, Лаптев, Картавин. Штрасс!

– Штрасс? С ума сбрендил?
– у профессора даже глаза на лоб вылезли.
– Да он же координировал все этот муравейник!

– Я сбрендил? Старый болван, ты даже не желаешь воспринимать факты! Псевдосветило, твою мать!

– Псевдо?
– побагровел профессор, угрожающе вскинув пистолет.
– Бестолочь, в погонах! Да я тебе дыру в лбу сейчас сделаю.

– Так! Спокойно!
– тут уже не выдержала и вмешалась Катя.
– Нечего накалять обстановку! Разговора у вас не получается! Профессор, переведите стрелки на потом. Или просто выслушайте подполковника.

Серов возмущенно шмыгнул носом, но промолчал, не решившись высказать иное предложение. Однако и ствол не опустил, хотя руки у него уже заметно тряслись.

– Олег Анатольевич, расскажите, почему вы приняли решение о временной консервации?
– спросил Дмитрий.

– Временной?
– снова взорвался ученый.
– Ха, конечно временной! На тридцать с лишним лет, да?

– Я ставил таймер блокировки гермоворот на один год. Я рассчитывал подняться на поверхность, доложить о готовящейся диверсии, а затем спуститься и произвести принудительную расконсервацию. Но я не успел... Я даже не смог выбраться наружу.

– Вот как? Интересно почему?

– Потому, что я узнал фамилию того, кто за всем этим стоял! А ещё потому, что вы наверное не в курсе, но с июля 1986 года в научно-исследовательском комплексе, те самые лица о которых я упоминал ранее, устроили жесточайшую бойню! Бежать было некуда..

– Чушь!
– снова вспылил ученый.

– Нет, не чушь!
– заявил я, повысив голос.
– Профессор, пусть лучше Олег Анатольевич расскажет все с самого начала. По порядку. А вы, просто выслушаете, хорошо?

– Ну, пусть!
– нехотя ответил тот, наконец опустив тяжелый пистолет. Всё-таки его руки явно не были тренированы под длительное обращение с оружием, да ещё и на фоне повышенного эмоционального напряжения.

Он сделал пару шагов назад, тяжело опустился на стоящий в углу табурет и уставился на подполковника. Тот тоже уже успел немного остыть и взять себя в руки.

– Парень, дай-ка флягу!
– обратился он к Скату, увидев у того на поясе алюминиевый аксессуар .
– У тебя ж там коньяк, верно?

– Ага.

– Поделись, а? Тридцать лет коньяк во рту не держал! Чувствую, пришло время нарушить сухой закон.

Бывший наёмник молча снял с пояса флягу и протянул её Олегу Анатольевичу. Тот быстрым движением скрутил крышку и приложил флягу к губам. Сделал три глотка, после чего крякнул, водрузил крышку обратно и вернул её Скату. Он сделал глубокий вдох, а затем неожиданно округлил глаза, захрипел, закашлялся и упал на колени. Я бросился к нему, даже не зная чем ему помочь. Покрасневший словно помидор Шевченко, попытался оттолкнуть меня рукой, но не

сумел. Его скрутил жестокий спазм. Он судорожно схватился руками за грудь, что-то прохрипел и без чувств рухнул на бетонный пол.

Дмитрий и Катя бросились оказывать первую помощь, но профессор Серов остановил их.

– Не стоит. Вы ему вряд ли поможете.

– Это ещё почему?

Серов торопливо подошёл, приложил три пальца к шее и что-то там пощупал. Затем приоткрыл веко подполковника, осмотрел зрачок, а после нажал на какие-то известные только ему одному точки на груди, после чего шумно выдохнул.

– Я так и думал. Очень похоже, на воздействие экспериментальных стимуляторов, а он, учитывая возраст и его настоящую физическую форму, явно употреблял их. Особенно в последнее время. Алкоголь частично парализовал нервную и дыхательную системы. Скорее всего это убьёт его, но шанс спада паралича всегда есть. Правда, какие потом будут последствия на весь остальной организм, я не рискну предположить...

– Э-э-э, не знаю, имеет ли это какой-то смысл...
– громко произнёс Костолом, тяжело поднявшись со своего места.
– Но он мне рассказывал, что ту же самую сыворотку, которую вкололи Максиму, Германов ввел и ему тоже. Много лет назад.

– Что?
– Серов аж подскочил от неожиданности.
– Голубую сыворотку? Ох, чёрт! Тогда это в корне меняет дело. Хватайте его, и бегом за мной! Живо, в лабораторию!

***

После того, как Бульдог встретил остатки своей группы, которых он ещё в самом начале экспансии отправил искать вход в комплекс «Гамма-3», прошло уже несколько часов. Найденный ими в командном бункере лазарет оказался совершенно негодным и практически пустым – то ли его эвакуировали куда-то в другое место, то ли его здесь вообще никогда не было. Табличка с красным крестом на двери, оказалась всего лишь табличкой – а само помещение было абсолютно пустым. Лишь старые советские плакаты, олицетворяющие богатый внутренний мир препарированного хомо сапиенса, говорили о том, что тут когда-то пахло медициной. Да ещё, пожалуй, скелет неизвестного человека, который лежал в самом углу, забросанный какими-то тряпками.

Подчиненные показали командиру второй группы тот самый лифт, на котором можно было спуститься в комплекс генетических лабораторий.

Несмотря на то, что покойный проводник Семен подорвав гранату, добился падения кабины на самое дно лифтовой шахты, один из ржавых страховочных тросов всё же уцелел, оборвавшись лишь у самого основания кабины. Именно по нему-то и спустился подполковник Шевченко и им же воспользовались наёмники Бульдога.

Кое-как опустившись вниз, они сразу же столкнулись с ранее убитыми мутантами. Мёртвый паук с механическими конечностями и ссохшийся слизень-реаниматор дали понять, что внутри «Гаммы-3» сюрпризов будет ещё больше чем в «Астре».

Состояние Бульдога было совсем не ахти - слабость накатывала волнами, постепенно повышалась температура. То и дело тошнило. Пару раз наёмника вывернуло наизнанку какой-то слизью.

Слабеющий Бульдог рассчитывал первым делом найти лазарет именно здесь, но побродив по первому уровню комплекса, наемники нашли лишь старый пункт оказания первой медицинской помощи, также брошенный давным-давно. Скопившаяся здесь грязь и мусор не способствовали стерильности, и это не говоря уже об отсутствии даже обычных лекарств. Само собой, ничего из находящегося здесь, совершенно не годилось для того, чтобы хоть как-то остановить процесс заражения крови. А про экспериментальные препараты тем более...