Ляпко: «Мои аппликаторы – здоровье без лекарств»

Серия «Мир экстрасенса»

Глаза волшебников – не зеркало души, а зеркало времен. Заглядывая в них, любой может найти ответы на те вопросы, которые не задал бы никогда и никому, кроме как только лишь им, избранным кем-то, избранным для него.

Доводилось ли вам хоть раз в жизни смотреться в глаза настоящего волшебника? Нет. Ну какие могут быть шутки… я ведь серьезно. Люди, наделенные сверхспособностями, однажды могут оказаться на перепутье дорог любого человека. И это не какие-то мифические персонажи Голливуда, совершающие

из ленты в ленту «невыполнимые миссии», убивая при том по сто человек направо и столько же налево, а вполне реальные волшебники, ежедневно, а иногда ежечасно реально «спасающие мир». Одним из них, и это совершенно бесспорно, является Николай Ляпко. Вот он именно «является» время от времени в вашу жизнь «явлением первым», «явлением вторым» или «третьим». Он «падает с неба» между конференциями по акупунктуре или какой-нибудь там физиотерапии, между форумом по иглоукалыванию или съездами народных целителей. Он заезжает на часок по пути из Монреаля в Пекин или из Киева в Ригу, колеся по планете, выписывая эллипсы, квадраты или символы бесконечности. Представьте нетривиальность ситуации: как неожиданно-трогательно Ляпко засыпает гномиком Вахмуркой прямо на вашем фамильном ковре у телевизора. А вы, разливая чай, время от времени заглядываете в его целебные зеленые глаза.

Зеленое небо глаз Ляпко способно на многое:

– способно внимать молитвам;

– способно по-детски восхищаться прекрасным;

– способно плакать со скорбью и сочувствием;

– способно метать искры молний и негодований по поводу безобразных сил зла;

– способно самозабвенно солировать, вторить, петь в хоре;

– способно, перемалывая боль, прощать;

– способно не когда-то потом, а прямо сейчас, немедленно исполнять желания…

По закону жанра, у каждого из них есть свой определенный дар и свои волшебные предметы типа сапог-скороходов, скатертей-самобранок или ковров-самолетов. У Ляпко – разноигольчатые аппликаторы. Звучит приземленно? Зато действует безотказно. О волшебстве этих предметов и пойдет речь в данной книге.

Неправильное утверждение: «Если ты после сорока проснулся, и у тебя ничего не болит, значит, ты умер». Человек может и должен жить без боли до ста лет. «Лет до ста расти нам без старости!» (В. Маяковский) возможно, если знать несколько основных секретов, что есть у Ляпко. На самом же деле это мировые истины, а не тайны знахаря.

Это полезные тренирующие стрессы. Сначала больной или здоровый человек подвергается воздействию аппликатора. Не надо этого бояться. Процесс подобен вспахиванию поля для хлебопашца, размягчению глины для скульптора, разведению красок для живописца.

Второй секрет – правильное дыхание. Управляя дыханием, замедляя его или останавливая совершенно, многие йоги или ведающие люди не только вылечивали себя от смертельно опасных болезней, питаясь энергиями луны и солнца вместо простой человеческой пищи, они могли передвигаться в пространстве и во времени, летать, ходить по воде.

Аппликатор – мощнейшее тренирующее средство, он убирает условия, формирующие болезни, как внешние, так и внутренние, как физические, так и духовные.

Когда тело пройдет этап так называемой пассивной физкультуры на аппликаторе, включится процесс эндогенного дыхания и внутренние живчики разбудят для борьбы с болезнями весь организм, тогда Ляпко может явить главное и основное воздействие на пациента с помощью собственных внутренних желаний и веры в исцеление больного.

Мы были свидетелями тому не раз, не два – тысячи! – когда, едва касаясь, или не касаясь вовсе, или, наоборот, впиваясь пальцами в тело, Ляпко взаимодействовал с людьми в сложнейших ситуациях, вслушиваясь в звуковые сигналы здоровья, пробуждая магнитные процессы взаимодействия. Подверженные такой вот терапии ощущали покалывания, ломоту, просветление, в конечном итоге боль отступала, как дикий хищный зверь удаляется от горящего костра. Но Николай Григорьевич Ляпко утверждает, что

его природный дар можно пробудить в любом человеке, который возжелает спасти ближнего и страждущего.

Современный человек изнежен одеждой, лекарствами, слишком обильным питанием, утеплением, защитой от природных условий. То, чем пользуется иногда Ляпко, повергает в резкое удивление. Но ведь не только древние индийские маги использовали ряд раздражающих тело процедур, таких как сидение йогов на гвоздях. До сих пор практикуется опускание младенцев в кипящее молоко или радикальное ныряние в ледяную воду. Секреты омоложения, оздоровления, восстановления функций нормального человека шаг за шагом нужно и должно открывать простым людям.

Между волшебниками, да не разочаровать бы читателя, нет никаких таких интимных отношений. Поймите сами. Мир устроен сложно. Писатели не любят писателей. Поэты терпеть не могут поэтов. Художники ненавидят художников, зато любят художниц. Люди же, наделенные сверхспособностями, как бы примагничиваются друг к другу через пространство и сознательно торопятся, даже спешат к взаимодействию. Форму содружества такого рода можно назвать братством. Но братством не кровным, а духовным, ничего общего не имеющим с опытом Библии, в которой перебил Авимелех своих братьев на одном камне, или с Кораном, где родные же братья Пророка оставляют его на смерть в пустыне, или в русских народных сказках, когда старшая сестра втыкает в окна вилки, дабы не встретила младшая суженого Финиста – ясна сокола.

Нарушая последовательность истории, расскажу, как Ляпко бросил все, подхватился и прибыл из Донецка в Москву, лишь только узнал, что Никас попал в беду.

Случилось так, что художник Никас Сафронов, выполняя большую художественную реставрационную работу, упал с двухметровой высоты со стремянки и повредил руку, которая долго не заживала.

Ошибочный диагноз ушиба осложнил ситуацию. МРТ дала результат – порвана связка мышцы предплечья… Была проведена операция, и рекомендовано лечение. Да где удержать Никаса режимом?

Знал Николай Григорьевич Никаса лично? Нет. Совершенно не знал. Питал ли материальную заинтересованность? Интерес к картинам? Тоже нет. На его молниеносное прибытие в Брюсов переулок повлиял один лишь наги короткий телефонный разговор.

И вот мы в мастерской.

– Коля! – с первой минуты называет его Никас. – Вот здесь посмотри…

Ляпко тут же окутывает художника, как тысячи других своих пациентов, колючими резиновыми разноигольчатыми лентами.

Одаривает множеством шариков, валиков, лент, ковриков. Мнет его плечи, массирует руки. Спину. Является волшебным «феем» со мною и без меня. Приезжает раз. Другой. Третий. Терпеливо ждет в приемной. Врач! Ждет в приемной, чтобы пациент, занятый пациент освободился для лечения!!! Отказывается от картин. От денег. Краснеет от благодарностей. Зачем ему это «спасибо»? Он просто лечит. Лечит, потому что так надо. А еще потому, что так, как он, прочувствовать и провести реабилитацию никто не сможет. Такая сверхзадача заложена в его внутреннем миропонимании. Абсурдность ситуации скрепляет насмерть дружбу. И Никас постепенно появляется в «свете» уже без повязки на руке. Работает, забыв о боли в связке. Работает, радуя нас. Ведь работа для художника – как крылья для птицы.

Имя Никаса Сафронова окутано множеством историй и нереальных, и реальных, и хвалебных, и скандальных. Наши СМИ делают огромную ошибку, скрывая сверхспособности Никаса. Чувство неприязни долгое время испытывали, в частности, друг к другу и мы именно из-за интернетовских статей и неправильного позиционирования творчества художника. Однажды волею обстоятельств нас свели друзья. Я раньше была четко убеждена, что Никас – просто еще один подражатель Дали, пока не побывала в Фигерасе в музее знаменитого сюрреалиста. Великий и ужасный Дали более прост в выражении символизма и менее понятен, как не может быть понятна нездоровая психика.