Лярва, или Демоны хотят крови?
Шрифт:
– Я не умею.
– Ничего, – отвечала Света, – я тебя научу. Это не сложно!
”Вот как бывает…”, – продолжал доноситься из динамиков голос, – ”…где лета звонкий крик, вот как бывает, где счастья светлый миг…”.
Они вышли на середину комнаты и Света, заняв место напротив Ивана, положив ему руки на плечи и глядя в глаза, негромко сказала:
– Положи руки мне на талию.
Иван подчинился. Жар женского тела, исходящий сквозь платье, коснулся ладоней юноши. Он снова погрузился в его аромат, к которому теперь примешивалось горячее, с лёгким привкусом вина, дыхание Светы. В животе собрался приятный комок и пенис молодого человека стремительно
– Прижмись ко мне ближе, я тебя не съем!
Она слегка усмехнулась и, не дожидаясь действий со стороны растерявшегося Ивана сама прижалась к юноше. Он понял, что этим Света практически спасла его от внимания остальных, что на этот раз прятаться от Светы бесполезно и даже – наоборот, в данном случае она уже всё равно всё увидела и о его эрекции будут знать лишь они вдвоём, а если он останется держать дистанцию, то, скорее всего, узнают все. Иван не заметил одного, что Юля в этот момент ест торт и не отрываясь следит за их парочкой (в отличие от мамы и Юры – они, в порыве романтического восторга, сейчас смотрели лишь друг на друга). Девушка тоже заметила бугор на штанах темпераментного юноши и не осталась к этому равнодушной. Румянец играл на девичьих щеках, а в глазах появился страстный огонёк.
Света обняла Ивана за плечи и ему не оставалось ничего другого, как обнять её за талию. Сквозь рубашку он ощущал её грудь, а пенис упёрся аккурат в её лобок. Иван и не предполагал раньше, что это тоже может быть очень приятно. Это было открытие!
– Теперь просто ходи под музыку, – прошептала ему на ухо женщина. Юноша чувствовал, как его член, зажатый между его и Светиным телами, приятно трётся, и сладкая нега, исходящая из головки, разливается по телу. Пенис стал твёрдым, как палка ”Брауншвейгской” колбасы, что Юра привёз к Новому году и стоял по стойке ”смирно”. Они закачались в танце, по сути, топчась на месте.
Пластинка продолжала звучать: ”Всё ещё себе твержу, что любовь я отыщу…”. Ивану было хорошо, никогда ещё он так плотно не ”общался” с противоположным полом, а то, что Света была старше его в два раза, молодого человека сейчас нисколько не волновало.
– Какой ты крепкий! – шептала она ему на ухо. – Какие у тебя мышцы!
Иван смущался, не знал, как реагировать на эти слова и просто молчал.
Возбуждение росло.
”Вот как бывает…”, – продолжалась песня. Иван бросил взгляд на новогоднюю ёлку, маму, танцующую с Юрой, Юлю…
Юля, если этично так выразиться в адрес молоденькой девушки, сидела за столом и буквально ”пожирала” его глазами. На разгорячённом лице девушки играла улыбка восторженной женщины, щёки горели как в лихорадке, а глаза пылали страстью. Да- Да, именно страстью! Заметив, что Иван смотрит на неё, Юля ему снова подмигнула и метнула такой взгляд, что Иван даже как-то оробел от такого напора с её стороны и отвёл взгляд. Юлина активность вызвала у молодого человека лёгкий стресс и его возбуждение немного отступило.
Стихли финальные аккорды, и песня закончилась. Света отстранилась от Ивана и поблагодарила за танец, стрельнув глазами и лукаво улыбнувшись, дескать: Я не разочарована!”. Иван слегка поклонился ей в ответ и хотел скорее ретироваться в ванную, чтобы переждать там остатки возбуждения, но Юра, галантно усаживающий маму за стол, заметил вслух, что ”настоящие мужчины после танца провожают даму на место”, а мама с готовностью поддержала замечание. Ивану не оставалось ничего другого как взять Свету за руку, – на что она широко улыбнулась от удовольствия, – и проводить за стол, хотя он находился в двух шагах от ”танцплощадки”. Усадив мамину подругу на место, он спешно вышел из гостиной, пока для него снова что-нибудь не придумали.
Выйдя в коридор, Иван почувствовал, что его возбуждение уже совсем ушло и вместо ванной он прошёл на кухню. Ему хотелось немного отдохнуть от такого, в этот раз ”объёмного”, веселья, побыть одному. Свет он включать не стал. Юноша подошёл к окну и упёрся лбом в прохладное стекло. Он знал, что на стекле останется отпечаток от его кожи, но сейчас ему было всё равно. Иван любил так стоять и наблюдать разворачивающуюся за стеклом, беззвучную картину. Гладь стекла приятно остужала лоб. Это было подобно медитации. С высоты седьмого этажа он наблюдал, как в светлой от пушистых сугробов Новогодней ночи, то тут, то там в поле его зрения появляются, а потом исчезают веселые группы людей. Конечно, он не мог знать наверняка, весёлые они или нет, но так как ночь была Новогодней, а фигурки людей, из которых эти компании состояли, то о чём-то активно жестикулировали, то размахивали искрами бенгальских огней, то просто проходили энергичными походками, Иван был уверен, что они весёлые. На миг ему тоже захотелось прогуляться. Он представил, как сейчас пойдёт в прихожую, наденет куртку…
Перед глазами возникла Света балансирующая на одной ноге с обнажённым бедром и выпирающими из – под платья сосками, вот она прижимается к нему и дрожит от оргазма, вот его член сладко прижат к её лобку…, а вот Юля сидит на корточках и если бы она расположилась относительно Ивана не полубоком, то он бы смог увидеть, какие трусики на ней надеты… Ах, как она сейчас на него смотрела!
В темноту тихой кухни доносилась суета гостиной. Кто-то сменил пластинку, послышались ритмы итальянской эстрады. Юра, погогатывая, негромко рассказывал какой-то, вероятно скабрезный, анекдот. Мысли Ивана снова вызвали у него эрекцию. В коридоре послышались каблучки, медитация была прервана. Иван надеялся, что каблучки проследуют дальше по коридору, в ванную или туалет, но они свернули в кухню. Он оглянулся, перед ним стояла Юля.
– А что ты тут делаешь, один в темноте? – бодрым голоском спросила она, совершенно разрушив одинокое очарование молодого человека.
– Да, так… Решил передохнуть от веселья, – стараясь придать голосу непринуждённости ответил Иван. – Иногда хочется побыть в тишине.
– Понимаю… – деловито кивнула Юля. – Ты не против, если я побуду с тобой? Поделишься своей тишиной?
– Побудь, – пожал плечами Иван.
Здесь, в полумраке кухни, он не переживал, что Юля заметит его, вновь возникшее, возбуждение. ”Если конечно специально приглядываться не станет, то ничего не видно”, – подумал он.
Юля оперлась руками о подоконник и посмотрела в окно. Около минуты молодые люди молчали, потом, будто в задумчивости, Юля произнесла:
– Люблю зиму.
– Я тоже, – немного помолчав отозвался Иван.
– Зимой красиво и комаров нет, – продолжила мысль девушка.
– Так ты лето не любишь?
– Люблю. Но зиму больше. Вот так ночью посмотришь в окно… Тишина, только сугробы под светом фонарей поблёскивают и тихо, хлопьями падает снег.
Юля замолчала. Иван тоже молчал. Как-то торжественно это было произнесено. Как-то тихо и умиротворённо. Даже звуки гостиной стали звучать будто бы глуше, словно их заглушил тот самый хлопьями падающий снег. У Ивана сложилось впечатление, что это говорит не девушка, а взрослая, обременённая немалым жизненным опытом женщина.