Лысый... шиноби?
Шрифт:
Он вновь оценивающим взглядом окинул Пейна. И лениво бросил:
— Выглядишь хреново, — затем добавил, показывая на штыри, торчащие из спины и рук. — Косплеишь дикобраза? Наверное, не очень удобно.
— Кхе-кха… — отхаркивая сгустки крови, полутруп подался вперёд. Свет звёзд осветил его бледно-алые волосы. — Сайтама… может, уже закончишь издеваться?..
— Дык… я и не издеваюсь, — пожал плечами лысый. — Говорю, что вижу. Ты, наверное, совсем не кушаешь. Да и на улицу не выходишь. Потому такой бледный и худой… И вообще… ты моё имя знаешь, а я
— Нагато, — прохрипел он, понурив голову. — Узумаки Нагато.
«Узумаки?» — мелькнуло у лысого. Это ведь фамилия Наруто. Они родственники? Из одного клана? Да и имена у них схожие: Наруто, Нагато. Только внешность сильно разнится. Насколько он помнил уроки Анко, существовал когда-то такой мощный клан — Узумаки. Подробностей он уже вытащить из своей дырявой памяти не мог, но то, что они в основном были красноволосыми — это он запомнил.
— Я знаю, зачем ты здесь, — сказал Нагато. — Доверши начатое. Просто убей меня. Единственное, о чём я тебя прошу, пощади её, — дрожащей рукой указал он на синеволосую девушку, — пощади Конан…
— Погоди, убить тебя? — перебил Сайтама, почесав лысину. — Нафига?
— А ты разве ещё не знаешь? — спросил труп по имени Нагато. — Совсем недавно… я убил Какаши и Джирайю…
На несколько томительных мгновений воцарилась тишина. Один из кулаков Сайтамы до хруста сжался. Под глазами легли тени, а сама аура словно почернела.
***
Оба члена Акацуки замерли в ожидании чего угодно. Злобы, гневных выкриков и угроз расправы, полноводной и удушающей жажды убийства, мгновенного уничтожения, или даже пыток, однако…
Давящее ощущение опасности исчезло так же резко, как и появилось. Сайтама медленно выдохнул, его кулак разжался, он осмотрел несколько потерянным взглядом потолок и покачал головой:
— А ведь я им говорил… разделяться — плохая идея. Чёрт!
Он развернулся и медленным шагом приблизился к стене. Вырвал из неё кусок кладки и бросил в сторону Нагато.
Красноволосый прикрыл глаза, ожидая, что камень размозжит его тело. Он не сопротивлялся, ибо готов был встретить и такую никчёмную смерть. Однако тот приземлился прямо напротив него, буквально в паре метров от трона.
Нагато с непониманием уставился на лысого, который одним прыжком вскочил на кусок камня и плюхнулся на пятую точку, развалившись, словно после тяжёлого дня.
— Ну ок… рассказывай, — протянул лысый, свесив ноги.
— Э… — Нагато растерялся. — Ты что, не убьёшь меня?
— А смысл? — пожал плечами Сайтама. — Допустим, убью я тебя. Что дальше? Это поможет воскресить старого изврата и белобрысого алкаша? Едва ли. Ты — преступник, Нагато. А преступники должны сидеть в тюрьме. Я доставлю тебя старику хокаге, и он уже решит твою судьбу.
— Но как же месть?
— Какая месть?
— Ну… я ведь убил шиноби твоей деревни.
— Верно. Вот только на кой чёрт ты их убил? — вдруг спросил Сайтама.
С
— Я убил их, потому что они мешали моему плану, — решил ответить на вопрос лысого Нагато.
— Какому плану?
— Я уже говорил… этот мир должен повзрослеть. А для этого он должен познать боль. Человечество должно познать боль и страдания, чтобы перейти на новую ступень. Я хотел создать абсолютное оружие, способное сравнять с землей целые скрытые деревни. Для этого мне нужно было использовать статую Гедо Мазо…
— Э-э… как ты сказал? Статуя Садо Мазо? — переспросил Сайтама. — А названия получше — не мог придумать? Блин, судя по всему сказанному, ты реально тот ещё садист. Походу, тебе лечиться надо.
— Садо Мазо?.. Чёрт… твою прабабушку зовут Садо Мазо! И в башке твоей лысой вместо мозга — Садо Мазо! Кха… — выплюнул Нагато очередной сгусток крови. Он был не в самом лучшем своем состоянии говорить, особенно когда к горлу подкатывают кровавые сгустки. Такие длинные речи нелегко ему даются. А тут ещё и лысый начинает издеваться. — А сосуд, куда мы запечатывали биджу, называется Статуя Еретика. Гедо Мазо! И ты можешь не перебивать?
— Ну ок, продолжай, — поковырялся в ухе Сайтама. Затем едва слышно добавил. — Гедо-Садо… один хрен — ты всё равно псих.
Нагато стиснул зубы от гнева, но взял себя в руки. Лысый имеет полное право сомневаться в его словах. Ведь они нисколько не подкреплены силой. Однако он всё же должен попытаться донести свою мысль. Вдруг Сайтама сможет проникнуться идеей мира без войн? Да, этот путь непосвящённому человеку может показаться совершенно безумным, тем не менее Нагато не видел иных перспектив.
— Заключив в Статую Еретика всех биджу, я бы смог диктовать условия всему миру, — продолжил он. — Показав людям массовые разрушения, убийства, боль потерь, страх за себя и близких, голод и прочие ужасы войны, я бы сделал так, чтобы больше никто в мире не захотел повторения подобного… Я хотел, чтобы люди увидели это, прочувствовали на собственной шкуре. Чтобы они узнали обо всех ужасах войны, ибо их нельзя представить, читая исторические хроники или слушая песни менестрелей. Только лично попав под неумолимую поступь войны и всех бед, связанных с ней, только встретившись с ними лицом к лицу, они смогли бы полностью осознать…
С каждым произнесённым словом голос Нагато становился всё тише и тише. И нет, он становился тише не потому, что Нагато слабел. Сил у него пока было достаточно, чтобы говорить. И это несмотря на жуткое состояние тела после отката от использования усиленного Чибаку Тенсей и Гедо Мазо, которая поглощает помимо чакры ещё и жизненную силу призывающего.
Голос становился тише из-за весьма красноречивого выражения лица Сайтамы. Рот лысого приоткрылся, а голова склонилась на бок. Он смотрел на Нагато таким взглядом, словно увидел какую-то диковинку.