Лю Яо: Возрождение клана Фуяо
Шрифт:
Лужа испугалась до смерти. Она беспомощно наблюдала, как ее третий старший брат свернулся калачиком от нахлынувшей боли.
В небе Цзян Пэн полностью превратился в огромную Пожирающую души лампу. Призрачные тени, многочисленные, как ивовые сережки, в мгновение ока оказались втянуты в зловещее пламя, и даже черный туман, покрывавший тело Господина Бэймина, почти рассеялся. Но, прежде чем кто-либо успел разглядеть его лицо, Господин Бэймин бросился к лампе с поразительной быстротой, словно мотылек, несущийся на огонь.
Однако,
Ужаснувшись, Мучунь чжэньжэнь выбросил вперед руку, чтобы схватить ее за одежду, вынужденный одновременно присматривать еще и за Чэн Цянем.
Только тогда он заметил яркий пояс на талии пухленькой девочки. Он дотянулся и снял его.
Мучунь вытряхнул из пояса деревянный талисман. Это был именно тот «следящий талисман», который Чэн Цянь поручил сделать Янь Чжэнмину.
Сам Чэн Цянь был всего лишь новичком, еще невполне понимавшим искусство создания заклинаний, а Янь Чжэнмин оставался не кем иным, как любителем. Вдобавок ко всему, они часто ссорились, пока создавали этот амулет, так как они вообще могли что-то правильно вырезать?
На самом деле, даже взглянув на него, Мучунь чжэньжэнь так и не понял, что это за заклинание.
Это не имело бы значения, будь оно полностью неверным. В лучшем случае, это осталось бы пустой тратой древесины. Самое опасное заключалось в том, что этот неизвестный амулет, казалось, теперь активировался!
Как раз в тот момент, когда Господин Бэймин и Пожирающая души лампа столкнулись в небе, всепоглощающая тьма боролась с неимоверной яркостью. Искра, вырвавшаяся из талисмана, стремительно растянулась и расширилась, превратившись в свет. Этот свет рванулся вверх и врезался в молнию, сошедшую с небес. На мгновение все ослепли, и мир перед ними побелел.
Наконец, пламя погасло. Господин Бэймин и Цзян Пэн исчезли, как и Мучунь чжэньжэнь с обоими своими учениками. Там, где они когда-то стояли, остались лишь клочья цветного шелка.
Чэн Цянь мучался от боли, сравнимой с тысячью порезами, прежде чем почувствовал, что она наконец-то отступила. Он думал, что умирает. В бессознательном состоянии ему показалось, будто бы он слышит тихий крик. Это была… младшая сестра?
Затем он услышал другой голос, шептавший:
— Ш-ш, не плачь.
Когда хныканье Лужи прекратилось, все вокруг Чэн Цяня, казалось, отодвинулось от него. Он перестал ощущать свои конечности, а вскоре и само свое существование. Ему казалось, что он погружается в незнакомое место и растворяется в нем.
Некоторое время спустя Чэн Цянь пришел в себя, и самочувствие его сделалось лучше, чем когда-либо прежде. Даже усталость и внутренние повреждения, полученные им в последние несколько дней, исчезли.
Он медленно выдохнул и зажмурился. Потом он обнаружил, что
Оно выглядело как долина с невероятно огромным деревом. Его торчащий из земли ствол был высотой с дом, а под ним, у самых корней, лежал скелет.
Рядом со скелетом сидела его младшая сестра и незнакомый мужчина.
Ошеломленный, Чэн Цянь приподнялся.
— Старший… кто ты?
И тут Чэн Цяня осенило: он знает его! Это был тот самый человек с порванного портрета, который Чэн Цянь обнаружил на предпоследнем этаже библиотеки. Перед ногами этого человека безмолвно лежала тощая ласка, и нельзя было с уверенностью сказать, жива ли она.
Лужа с любопытством уставилась на незнакомца. Хотя ее человеческая часть не узнавала его, демоническая часть находила этого человека очень знакомым.
«Незнакомец» повернулся к Чэн Цяню, слабо улыбнувшись:
— Прошло совсем немного времени, а ты уже не узнаешь своего учителя?
Ноги Чэн Цяня слегка онемели; услышав знакомый голос, он сразу же упал обратно на землю.
— Учитель?
Как получилось, что его тощий коротконогий мастер стал таким красавцем?!
Постоянно слыша слово «учитель», Лужа понимала, что оно означает. Она издала удивленное «о» и склонила голову, в серьезной задумчивости разглядывая мужчину, пока из ее рта не потекла струйка блестящей слюны.
Заметив это, мужчина в длинном ханьфу вздохнул и тщательно вытер ей рот своими широкими рукавами.
— Только я, твой учитель, не стал бы ненавидеть тебя за это, моя грязная девочка. Если бы твой первый старший брат был здесь, он бы потушил тебя на обед.
Эта знакомая манера говорить вернула Лужице чувство родства. Она быстро забыла о том, как выглядел мастер до того, как его лицо «изменилось», и радостно высморкалась, испачкав чистые одежды учителя слезами и соплями.
Чэн Цянь был так смущен, что ему казалось, будто он спит. У него было столько вопросов, но он мог начать только с самых неотложных.
— Мастер, что это за место? И… как вы стали таким?
Мучунь чжэньжэнь достал табличку, разломившуюся на две половинки, и, бросив их в Чэн Цяня, угрюмо сказал:
— У тебя хватает наглости спрашивать меня об этом? Посмотрите, что вы, ребята, вырезали!
Чэн Цянь сразу понял, что это было то, над чем они работали полночи.
— Это… это следящий амулет, — пробормотал он.
Мучунь чжэньжэнь вздохнул:
— Как смеют любители вроде тебя трогать амулеты, которых ты никогда раньше не видел? У тебя действительно есть мужество… В этих линиях присутствует не одна ошибка, что делает этот талисман лишь заготовкой для отслеживающего. Первоначально он не имел никакой пользы, но Пожирающая души лампа и мощный первозданный дух Бэймина заставили его активироваться, и теперь он последовал за Господином Бэймином на его кладбище.