Люби и властвуй
Шрифт:
Поведение Норо было правильным, и Эгин-скорпион, не удержавшись на шлеме, неуклюже свалился на пол и отскочил назад. Что делать теперь? Эгин помнил такое количество поединков, что их с лихвой хватило бы на трех бывалых солдат. Эгин знал, как драться с противником, когда ты человек. Но когда ты скорпион? Когда ты мал, глуп, слишком юрок и слишком ничтожен по сравнению с громадой человеческого тела - что делать тогда? Розовым светом блеснул клинок в руках Норо. А где его, Эгина, клинок?
И тут раздался истошный женский крик. Эгин-скор-пион знает этот голос. Это кричит та бледная и простоволосая девушка, прикованная к высоченному стулу. Она кричит, потому что боится.
Опасаться было нечего. Опасаться было бессмысленно. Ибо когда ты не можешь ничего поделать, опасаться - самое глупое, что можно придумать.
Однако Скорпион справлялся и без его, Эгина, участия. Причем справлялся отлично. Гораздо лучше, чем справлялся раньше. Норо пробовал достать тварь своим чудовищным клинком, но тварь закладывала такие виражи, что Эгин просто диву давался. Клинок Норо был почти бесполезен. Что проку в самом совершенном оружии, когда ты просто не можешь достать противника?
Очень скоро Эгину стало стыдно за свою наглую самонадеянность. Как он вообще мог подумать, что Скорпион не справится с делом убиения Норо окс Шина без его участия? Если он нашел путь к Своду Равновесия, если он прошел сквозь все туннели, сквозь все стволы подъемников, миновал всех безумных рах-саваннов, забрался на крышу и все это совершенно самостоятельно, безо всяких там Эгинов, значит, и это едва ли составит ему проблему. Думал Эгин и вот о чем: если бы он не помешал Скорпиону своим вторжением, если бы он не шевелил своим жалким человечьим умишком, не примерялся, не выгадывал перед тем, как прыгнуть с купола вниз, Скорпион наверняка попал бы куда надо, а стало быть, Норо окс Шин был бы уже мертв.
Эгин не сразу понял, почему Скорпион тянет так долго. Отчего он не совершит рокового прыжка? А ведь ответ лежал на поверхности. На Норо окс Шине был шлем. Были наручи. Были поножи. Были штаны из толстой оленьей кожи, к которым Норо питал слабость с незапамятных времен (он, разумеется, не изменил своим привычкам, даже заняв кабинет Лагхи Коала-ры), и теперь Эгин прекрасно понимал - почему. Потому что Норо всегда боялся Убийцы отраженных. И его тело всегда было защищено почти полностью.
Скорпион искал уязвимое место в защите Норо. Искал все это время. И в конце концов он нашел его.
Обогнув Норо справа, он добился того, что тот принял оборонительную стойку на правую сторону. И в этот момент Убийца отраженных обманно попятился и прыгнул. Далеко, высоко, стремительно. Он вонзился в левый бок Норо окс Шина, туда, где обнажилась крохотная полоска исподней рубахи, ибо доспех, подтянутый вверх рукой, держащей меч, предательски открыл ее для укуса.
Все, что было дальше, происходило очень быстро. Эгин так и не поймал момента, когда жало Ищейки Урайна слилось с плотью жертвы. Да, рах-саванн так и не увидел самого интересного. Потому что в то мгновение, когда Скорпион ужалил отраженного, шар, в котором безумствовали всеми забытые рыбы, ослепительно вспыхнул и разлетелся вдребезги. Все было затоплено зеленоватым сиянием, которое было во много крат ярче солнечного света. И этот свет жег кожу, глаза, внутренности, вызывая слезотечение, жажду и… чувство недоуменного страха. Кабинет Норо наполнился тем странным запахом, какой бывает иногда после грозы. Шара не было. Рыб не было. Эгин закрыл глаза руками, взвыв от боли. Когда на пол рухнуло что-то тяжелое и в комнате воцарилась тишина, Эгин осторож, но открыл глаза. Но ничего, кроме ярко-зеленой мути, не увидел. Ослеп? А Овель? Она тоже ослепла?
Но рах-саванн волновался совершенно напрасно. Овель была без сознания с того самого момента, когда Эгин покинул тело Скорпиона. И глаза ее, разумеется, были закрыты.
Никто в пиннаринском порту не знал, что сейчас на вершине Свода Равновесия истекает кровью Овель исс Тамай, племянница князя. Никто не догадывался, что самозваный гнорр Норо окс Шин, имя которому в предыдущем та-лан отражении было Торвент Мудрый, заклятый и древний враг сущности, что ныне носит имя Лагхи Коалары, а некогда именовалась Кальтом Лозоходцем, в это мгновение истекает черной душой сквозь расколотый жалом стального скорпиона сосуд своих телесных покровов. Никто не знал, что Эгин, безвестный рах-саванн Опоры Вещей, жив, хотя и чувствует себя пребывающим у самой черты небытия.
Не знал всего этого и Сарпал, доверенный стрелок умирающего Норо окс Шина. Сарпал не нуждался в знании. Сейчас ему было важно лишь одно - меткость, ибо голова Лагхи Коалары то и дело почти полностью скрывалась за крупной головой Хорта окс Тамая. Убивать Сиятельного князя Норо окс Шин ни в коем случае не велел, ибо Хорт был превосходной куклой, которой предстояло сделать для самозваного гнорра еще много добрых дел. Другое дело - Лагха. Сейчас или никогда.
Следуя безукоризненно усвоенным Освобожденным Путем, левая рука Сарпала воздела грациозный изгиб лука, а правая, одновременно с этим взводившая тугую тетиву с легкостью падающего осеннего листа, отпустила стрелу на свободу.
Как только на вершине Свода Равновесия полыхнула изумрудно-зеленая звезда, все чувства Альсима и пар-арценца Опоры Единства, истинных телохранителей Лагхи, обострились до предела. Но в их силах было лишь отвести стрелу на полпальца, не более.
Стрела пробила голову Сиятельного князя Хорта окс Тамая насквозь и чуть наискось, оцарапав Лагхе правое ухо. Тамай захрипел и начал заваливаться в бок. Лагха успел упасть на колено и подхватить тело князя снизу. Поэтому вторая стрела тоже досталась Хорту.
Подчиненным Сарпала сейчас не было никакого дела до того, что их сотник - офицер Свода Равновесия, о чем многие догадывались. Негодяй только что застрелил их обожаемого Хорта, их Золотую Руку. Сар-пал разразился бранью только в своем коротком полете с крыши арсенала, а вслед за этим в его размозженное тело разом воткнулись полтора десятка стрел. Лучники отвели душу.
Все видели смерть князя, но лишь немногие знали, кто убил его - свои или мятежники.
Сиятельный князь умирал на руках Лагхи Коалары. Варан остался без повелителя, и без повелителя осталась мощная и кровожадная армия, многие в которой были готовы растоптать людей гнорра по первому же приказу своих командиров, ибо не знали истины.
По пристани шли гвардейцы. Их лица не обещали ничего хорошего. Штандарты династии Тамаев над кораблями «Голубого Лосося» смотрелись чудовищным издевательством. Лагха почувствовал, что был на одну иглу от победы, но теперь проиграл окончательно.
Лорм окс Цамма протрезвел быстрее, чем того можно было бы ожидать от пятидесятилетнего солдафона, с перепугу всосавшего на рассвете подряд три кубка гортело. Он понял, что гвардейцы сейчас начнут рубить всех без разбору и н первую ошцшм (норр! А ненец гнорра будет и сю, Лормп окс ЦяММЫ, квнцпм, ибо разговор с гвардейскими мечами будет слиткам коротким.