Люби меня до смерти
Шрифт:
– Те, кто употребляет, неполноценные люди. Знаю не понаслышке. Кто и почему начинает – не моё дело, за всех отвечать не могу. У кого-то просто мозгов нет, кто-то ненавидит себя. По итогу варианта всего два: либо ты слезаешь с этого, либо это тебя уничтожит. Проебать всё – легче, чем кажется. Подумай над этим. А теперь иди отсюда. Вызвать тебе такси?
– Справлюсь.
Алина направилась к выходу, грациозно покачивая бёдрами. В дверях она столкнулась с Максом.
– Пока, мальчики! Не шалите.
– И тебе пока, кто бы ты ни была, – Максим смерил её взглядом, закрывая за ней дверь. Он прошёл в комнату и плюхнулся на диван. – Ну, и что это было?
– Что?
– Это с ней ты уехал из клуба?
– Да.
– И как?
– Что «как»? Хорошо поболтали.
– Ну-ну, заливай.
– Секса не было, если ты об этом. Небольшой отсос не в счёт. Она подруга Насти, той блондинки, про которую я говорил. Я хотел кое-что узнать. В клубе шумно.
– И поэтому ты смылся с её подругой в гостиницу?
– Не понимаю, к чему ты клонишь.
– Оставь девочку в покое.
– Да не пристаю я к ней, – ощетинился Артём. – Я уже и сам жалею, что сначала нацелился на неё. Оказывается, хорошая девчонка.
– Именно. И она запала на тебя.
– Так быстро? А говорили, что сложная штучка, – Артём улыбнулся, но, видя выражение лица друга, посерьёзнел. – Блять. Ну ладно, не буду пока там появляться. Пусть остынет.
– Спасибо. А то я уж и не надеялся достучаться.
– А тебе-то что? Чего ты так о ней печёшься, ты её даже не знаешь.
– Немного знаю, – Максим посмотрел на столик. – До дома подвозил.
– С какой радости?!
– Оля с Андреем уехала. Он припёрся бухой в клуб, устроил сцену. Она попросила меня отвезти Настю. Оле я не могу отказать, своя, как-никак. Да мне и несложно было. А вы тут развлекались, как я вижу.
– Я не нюхаю больше, ты же знаешь, – Артём смахнул остатки порошка со стола. – Вечером важная встреча. Отец сказал, что ты тоже должен там быть.
– Почему он мне сам не позвонил?
Артём пожал плечами. Они с Максом дружили с детства. Он был частым гостем в их доме. Рос Максим без отца, того убили, когда Максу было восемь. Их отцы вели совместный бизнес, и после смерти папы Максима Николай Геннадьевич заботился о его семье. Артём был старше Макса на два года и относился к нему как к младшему брату. Их дружба началась как раз после смерти отца Максима. Артёму тогда было десять лет.
Максим был для него ближе всех. Ради него он даже убил полицейского. Они с Максом тогда перевозили довольно крупную партию кокаина. Остановились на обочине отлить. Нет бы отъехать подальше от города, но они были под кайфом, им было пофиг. Первый раз попробовали кокс, словили эйфорию и готовы были расцеловать весь мир. Это был последний день, когда Артём не чувствовал себя дерьмом. И тут возле них припарковалась патрульная машина. Почему патрульный был один, Артём не знал. Возможно, возвращался домой после смены. Он явно посчитал их подозрительными и сразу попросил открыть багажник. Максим пытался заговорить ему зубы, но полицейский заметил торчащую из-под пиджака пушку и наставил на него пистолет. Всё произошло слишком быстро. Артём помнил лишь звук выстрела и свои вытянутые руки, сжимающие рукоятку пистолета. Дальше всё как в тумане. Они запихнули тело в багажник патрульной машины, отогнали её в глушь и взорвали. Как довезли кокс до места назначения, Артём уже не помнил.
Они никогда не говорили о произошедшем. Макс после того случая ни разу не употреблял наркоту, а Артём пошёл в разнос. После того, как они вернулись домой, он закрылся у себя в комнате на несколько дней и чуть не угробил себя алкоголем и наркотой. Он не ел и не спал, просто выключался из реальности с помощью веществ. В трезвом состоянии он был уверен, что заслуживает смерти. Лицо того полицейского напоминало ему об этом. Он заливал в себя алкоголь, чтобы не помнить, что он сделал. А потом закидывался стимуляторами, чтобы не спать. Он боялся заснуть. И боялся бодрствовать. Поэтому к алкоголю и порошку прибавилось кое-что ещё.
Артём вышел на балкон и закурил, отгоняя от себя плохие воспоминания. Максим подошёл к нему.
– Ты чего-то мрачный стал, – сказал Макс.
– Останешься тут? Всё равно ж Лена твоя на девичьем загуле ещё два дня пропадать будет.
– Останусь.
– Спасибо, – Артём облокотился на перила. – Не хочу быть сейчас один, – он потушил сигарету. – Я пойду спать. Рубит сильно.
– Давай, но диван мой, – Макс посмотрел на спину удаляющего друга.
Он удивил его сегодня. Максим не помнил, чтобы раньше Артём отказывался от «добычи», которая сама идёт в руки. Не была бы эта девушка настолько милой, он был бы только рад, что другу наконец кто-то приглянулся. Максим покачал головой, достал телефон и набрал номер Лены. Трубку она сняла быстро.
– Не спишь, детка?
– Мы уже встали! – радостно проорала она в трубку.
– Скажи лучше: не ложились, – Максим улыбнулся.
– Зай, я тебя очень люблю, но сейчас Олеся будет угадывать, не хочу пропустить. Ты что-то хотел? Что-то срочное?
– Нет. Звоню лишь сказать, что люблю тебя.
– И я, малыш. Очень сильно, – в трубке раздался звук поцелуя. – Воздушный тебе, зая. Хочешь, можешь забрать меня отсюда пораньше. Допустим, завтра вечером.
– То есть сегодня вечером, ты хотела сказать?
– Ага, – хихикнула Лена.
– Не смогу, извини. Встреча.
– Ну тогда до послезавтра. Люблю тебя! – она нажала «отбой».
Он повертел телефон в руках и зашёл в комнату. Кинув взгляд на диван, пожалел о том, что не выбрал кровать. Но делать было нечего, он разложил его, достал из шкафа запасной комплект белья и пошёл в душ.
Когда Макс проснулся, уже был вечер. Артём сидел в кресле и смотрел на него.
– Ну ты и соня, – сказал он. – Продрых почти девять часов.
– Ты давно проснулся?
– Примерно часа два назад. Сходи в душ и поедем. Перед встречей заскочим перекусить, есть хочу жутко.
Максим собрался быстро, и они поехали в ресторан. Макс с удовольствием наблюдал, как Артём накинулся на еду. Было время, когда он очень переживал за друга. После того случая с полицейским, Тёма ушёл в алкогольно-наркотический загул, перестал есть и превратился практически в скелет. Да, это было давно. Но Макс с ужасом вспоминал, как друг, находясь в депрессии, ни с кем не общался, закрылся в комнате на несколько дней и никого не впускал.