Любимая адептка Его величества
Шрифт:
Словно почуяв эти мысли, герцогиня посерьёзнела.
— Надеюсь ты не пообещала Георгу, что станешь выполнять все его прихоти?
Я отрицательно качнула головой, а бабушка резюмировала:
— Вот и умница. Георг может надеяться на что угодно, но мы будем действовать с выгодой, прежде всего, для себя.
2
Она посерьёзнела ещё больше, а я насторожилась:
— Какие-то проблемы?
— Нет. Просто ряд вопросов,
Я заверила, что справлюсь. А герцогиня велела обращаться, в случае чего, к мажордому. Сказала, что в случае чрезвычайной ситуации он её вызовет. Я в этот миг твёрдо решила, что никаких чрезвычайных ситуаций не допущу.
Насчёт Жреца мы тоже договорились. Завтра, в это же время, возле ворот будут ждать те же слуги, и если я сумею изловить кота, то его заберут. Если нет, то слуги придут и послезавтра.
И всё бы хорошо, но…
— Филиния, а можно мне небольшой ящик и пакет песка для этого гада?
Герцогиня посмотрела строго и напомнила:
— Содержание животных на территории запрещено. Если ты хочешь оставить Жреца, то…
Я не хотела. Но подстраховаться на тему кошачьего туалета всё-таки надо. Вдруг в один прекрасный момент Жрец не захочет карабкаться по плющу, и что тогда будет?
Филиния выслушала и кивнула. Сказала:
— Через час, здесь же.
На этом мы и разошлись.
Спустя час я снова вернулась к воротам и забрала у слуги два завёрнутых в плотную непрозрачную бумагу предмета. Один лёгкий — это был сам ящик. А второй небольшой, но очень тяжёлый — ссыпанный в бумажный пакет песок.
Когда проносила это добро в общагу, встретила комендантшу, и та подозрительно прищурилась. Я поспешила заверить, что просто забыла дома кое-какие очень нужные вещи, и вот их передали.
В ответ услышала:
— Надеюсь вы не станете перетаскивать сюда всё своё имущество, адептка?
— Ы, — многозначительно ответила я.
А установив кошачий лоток в ванной, поняла, что это палево. В случае даже беглой проверки меня сразу уличат в нарушении правил. Нужно отловить Жреца как можно скорее. Избавиться от кота, чтобы не нарваться на какое-нибудь взыскание от ректора или, что ещё хуже, на воспитательную беседу с моим «покровителем».
Как меня вчера обозвала комендантша? Протеже его величества? Ну-ну.
Георг
С главным казначеем я всё же встретился, но уже после обеда. Выслушал сводку по ситуации со сбором налогов, прочитал составленный министром финансов прогноз.
Затем явился глава дворцовой службы безопасности и озвучил вывод, который не стал откровением — спецы понятия не имели, что случилось с семенами дара, и на что те среагировали. Впрочем, окончательная формулировка была, конечно,
Необъяснимый!
Я при этих словах фыркнул и почему-то опять вспомнил Маргариту Сонтор.
Вернее, не совсем так — эта особа не просто вспоминалась, а практически не вылезала из моей головы.
Маргарита, Маргарита, Маргарита… Куда не глянь, всюду она!
Поэтому следующее решение одна часть меня называла ошибкой, а вторая, умная, шипела, что всё наоборот верно. Мол, я не зациклился на Маргарите, просто хочу понять логику происходящего, ровно поэтому изымаю из Галереи современного искусства тот портрет.
Едва аудиенция главы безопасников закончилась, в кабинет заглянул секретарь и спросил:
— Ваше величество, можно?
Я кивнул, и через минуту передо мной появилась высокая подставка, на которую водрузили снятое с экспозиции полотно.
Девушка в нереалистичном, сказочном антураже. С горой артефактов у ног и светлячками вокруг головы.
Я помнил и понимал, что для портрета позировала Филиния, но видел на холсте исключительно Маргариту. Она вызывала смешанные чувства. С одной стороны раздражение, а с другой — сильное желание защитить.
Словно окликаясь на эти мысли, подвеска на шее опять встала колом. Я мимолётно ухмыльнулся — хорошо, что только подвеска, впрочем… стоп. Неуместную волну мужского желания я погасил, а сам откинулся на спинку кресла. Потом вообразил Марго в роли личной телохранительницы, и… погасить новую вспышку желания оказалось сложнее.
Кто там говорил про любовниц?
Новый тяжёлый вздох, и я признал, что заниматься этим нет времени.
Вернее, время-то найду, но… Нет.
Ровно в этот момент в кабинет опять заглянул секретарь и сказал:
— Ваше величество, аудиенции просит королева-мать.
Хм…
Просит. Угу. К сожалению, в случае мамы, «просит» — лишь речевая форма. Попробуешь не удовлетворить такую «просьбу», и тебе сожрут весь мозг.
— Я буду рад, — устало кивнул я.
Не успел сказать, как пространство наполнилось ароматом духов, а у меня возникло желание прикрыть голову финансовым отчётом. Просто улыбка, игравшая на губах матушки, ничего хорошего не предвещала! Леди Мирра была слишком воодушевлена.
Из приятного — секретарь сообразил немного опередить леди и, словно невзначай, накинуть на выставленный посередине кабинета портрет кусок ткани. Матушка покосилась, однако ничего не сказала. Уже хорошо.
А когда королева-мать опустилась в кресло и объяснила зачем пришла, я понял, что всё катастрофически плохо Смысл недлинной, но витиеватой речи сводился к тому, что леди Мирра разочарована принцессами, которых сватала мне последние полгода, и более того:
— Укрепление межгосударственных связей — это важно, но я подумала и поняла, что такой великолепный генофонд как твой, должен оставаться в стране.