Любимая для эльфа 3
Шрифт:
Ричард Юми, совсем еще кроху, в дела правительства не посвящал, потому вместе с Мареком и Люцией заявлялся в гости к Максимилиану. Третий сын любил носить маски благодушия и спокойствия, временами вспыхивая, точно яркий очаг — четверка искала способы предотвратить ненужное им сватовство.
Люция с домашнего одобрения Аша негодовала:
— Мне сразу не понравилась эта сучка! Ничего, я устрою ей веселую жизнь, если она все же к нам сунется! Девка еще пожалеет, а ее родственники и думать забудут, как с нами объединяться!
Лукас об этих родственных сходках
Флавиан, по-прежнему часто гостивший во владениях Лукаса, от самого хозяина узнал о причине содержания Алехандро под надзором и вводил Тамико в панику заверениями, будто все это подстроено Древним Ужасом, который скоро ввергнет анамаорэ в хаос! Сколько Лукас ни укорял Флава за «подобную ерунду», тот не унимался, тем более что болтать вне дворца Лукас ему строго-настрого запретил.
Выросшего Кацуо Агнес давно забрала к себе.
Марина, в конце концов решившая, что она в обиде на Флавиана, а кроме того, не желающая провоцировать ревность Марека, исчезала, едва Флавиан показывался на горизонте. Перебираться к Мареку совсем Марина пока не собиралась. Ей нравилось жить у папы, несмотря на все подколки Тамико.
Глава 531. Спеленутый
Селена, ее прежняя соперница в борьбе за внимание Романа, опять появилась на небосводе Эстеллы!
Теперь Роман был главным жрецом влиятельного бога и проявлял интерес ко всем своим компаньонкам: Эстелле, Селене, а также Лилит, чьи иллюзии по поводу возвращения Алехандро заменялись не менее плотным туманом горя от невозможности подобного события.
Второго жреца Магнуса Виктора волновали исключительно простые прихожанки.
Вроде бы все вставало на места и благополучно складывалось: Лукас обеспечивал его безопасность, вопрос которой являлся чрезвычайно актуальным после скандального объявления о чувствах к Аурелии, а кроме того, Лукас еще и разрабатывал концепцию успешного сватовства, но Алехандро ничего не радовало.
Пусть и очень юный, царевич жаждал лично решать свои проблемы. Теперь же он ощущал себя беспомощной пешкой в руках Лукаса, и его положение облегчал лишь факт, что Лукас не назвал истинного автора плана действий в отношении Аурелии. Алехандро полагал, что Лукас все же исполняет волю богов.
Взвешенно и тихо Лукас внушал Алехандро:
— Проблематично будет склонить их передать тебе опеку над Аурелией. Твои опыт, возраст и личный статус недостаточны для подобного «удочерения», мне же, при должной полноте доводов, откажут вряд ли. Говоря прямо, я не сильно уверен в том, что ты сохранишь с ней какие-либо романтические отношения надолго, а будущее девочки окажется необратимо изменено.
Алехандро разозлился:
— Считаешь, я настолько безответственен, что родители ошиблись, выбрав меня царевичем? Говори прямо!
Лукас сделал примирительный жест
— Это совершенно другой вопрос, и нет, я так не считаю. А вот в долгосрочность твоих чувств не верю, извини уж. Девочка не должна страдать, потому мы скоро обсудим с ней попечительство у Кэйли.
Подслушанные вопли Флавиана о том, что ситуацию стопроцентно подстроил Древний Ужас, известный Алехандро как Магнус, еще больше растравляли его душу.
«Я мячик для божественной игры в пинг-понг. Тьфу».
Если бы положение зависело от него одного, Алехандро бы прекратил все это чисто ради свободы. Но участие Аурелии заставляло его поддерживать выставленные условия.
Преисполненный любовью, Оливер делился с Жизелью всем, что доставляло ему удовольствие. Уединившись с ней на укромной поляне в лесу, Оливер вызвал теплый дождь:
— Так здорово, когда капли ласкают тело!!! Ткань прилипает, а потом рассоздаешь ее и чувствуешь себя свободным от всяких ограничений! Попробуй!
Жизель благосклонно встречала любые его эксперименты.
Глава 532. Вердикт
Дамир был счастлив, что интуиция его не подвела.
Пусть он не до конца разгадал ситуацию, зато вполне вычислил ее участников, а когда обстоятельства дела окончательно прояснились, Дамир испытал облегчение.
Лукас представлял произошедшее как частный случай, не затрагивающий собственно народы анамаорэ. Дамир также решил, что это более, чем разумно, и вынес вердикт, строго взирая на собравшихся:
— Будем думать о наших подданных. Если царевич и царевна подают пример, многие захотят последовать ему, что приведет к различным непредсказуемым переменам. Раз мы не вполне представляем их и не можем контролировать, то не станем и допускать. Алехандро и Аурелия нашли способ познакомиться и встречаться вдали от чужих глаз — пусть они продолжают свои встречи со всеми нынешними ограничениями и соблюдением государственных тайн. Если они выдержат сроки и захотят пройти Церемонию, мы подумаем о наших дальнейших действиях. Невольный и намеренный шпионаж будем четко отслеживать: после свиданий я сам стану проверять сестру, а Лукас своего брата.
Никто не нашелся что-либо возразить.
Когда речь заходила о глубоких чувствах, у анамаорэ существовала присказка: «Церемония покажет», в данном случае приходящаяся весьма кстати.
Тамико обрадовалась:
— Круто Дамирка решил! Ну, тем нам и проще. Не надо курировать тут Аурелию, не надо больше Алехандро пасти. Даже наше торжество откладывать не будем, а когда уедем путешествовать, они обождут со своими свиданками!
Пригласив клуб заговорщиков, Лукас объяснил тем, что дальнейшие покушения на брата будут рассматриваться как нападения на частное лицо в мирных условиях со всеми вытекающими, и пригласил особо жаждущих слить агрессию к себе на полигон в качестве оперативников. Многозначительно глядя друг на друга, родственники разошлись.