Любимая для эльфа
Шрифт:
Глава 103. Настоящая причина
В тот роковой день прошла всего лишь неделя с момента, как Магнус отправился отбывать наказание в Каталоге.
Тамико как обычно пришла к Лукасу слушать байки о любимом. Ничто не предвещало того, что вот-вот случится и изменит ее жизнь навсегда.
Лукас выставил ей целую тарелку ее любимых сладостей. Сперва спросил, какие Тамико сейчас хочет, а потом откуда-то их достал.
Видимо, наколдовал.
И принялся говорить о Магнусе, глядя на Тамико
Он постоянно на нее странно пялился, так, что зрачки затопляли радужку.
Тамико понимала, что очевидно она Лукасу нравится, но она считала легкое поклонение мужчин нормой и не придавала ему особого значения.
От вкусных пончиков Тамико даже расслабилась, а от интересного и забавного рассказа разулыбалась.
Все ее губы были в сахарной пудре.
Чем чаще Тамико общалась с Лукасом, тем больше ощущала, какая у него аура. Очень теплая, располагающая и слегка гипнотизирующая.
Если забыть, куда Лукас слил Магнуса, Тамико было с Лукасом очень уютно.
Она даже не поняла, как Лукас вдруг оказался слишком близко.
Ближе, чем позволяют любые приличия.
Лукас бережно, но крепко прижал Тамико к себе и принялся неистово ее целовать.
Его рот оказался сладким, хотя Лукас пудру не ел, и у Тамико совершенно закружилась голова, а кровь быстрее побежала по венам. В них будто впрыснули какой-то возбуждающий яд.
То ли, потому что по вине Лукаса она лишилась долгих часов секса, то ли еще почему – природная чувственность Тамико восторжествовала.
Вообще не контролируя себя, Тамико начала бурно отвечать на сумасшедшие поцелуи.
Зачем Лукаса царапать, когда можно его сожрать?
Когда он настолько потрясающе приятный, и бархатно-твердый!
Грудь заныла от резчайшего возбуждения, и Тамико всем телом прижалась к Лукасу, уселась на него сверху на диване, где они сидели, и зарылась в его черные густые волосы обеими ладонями.
Кааайф!
О Магнусе Тамико в эти мгновения полного помрачения даже не вспомнила.
Она до боли, до черноты перед глазами и насквозь промокших трусиков хотела Лукаса, который прижимал ее в ответ, вдавливал в себя, ласкал, и было очевидно, как сильно он ее хочет.
Как будто потерянную и наконец найденную половинку, с которой до боли необходимо слиться в одно целое.
Это сводило с ума.
Тамико вообще не поняла, как и почему она опомнилась, ведь все, что ее интересовало в недавние минуты, это почему она и Лукас все еще одеты, когда у нее внизу уже хлюпает, настолько готово его принять.
Наверное, это Тамико и отрезвило.
Вспомнилось негодное предложение Лукаса о стриптизе. И ее собственное брошенное Лукасу в гневе предложение «отсосать».
Тамико попыталась высвободиться из нежных, но очень крепких объятий и зашипела:
— Что ты себе позволяешь?!
Лукас промурлыкал:
— Тшшш… Ты знаешь, что, Тами. И ты
Лукас выглядел совершенно невменяемым и пьяным – Тамико видела и чувствовала – пьяным от нее одной.
Этот Лукас, который вообще всегда себя отменно контролировал, оказался вырвавшейся на свободу лавой.
Умом Тамико понимала, что происходит недопустимое.
Она не любит Лукаса, и она прямо сейчас предает Магнуса, ерзая на чужом члене, пусть и сквозь ткань.
Но ее тело считало совершенно иначе. Тамико уже ненавидела себя за то, что мечтала лишь о одном – почувствовать Лукаса в себе.
Впустить в себя это пламя, слиться с ним в целое, узнать все, что он хочет ей подарить.
Нет, какого черта он и правда еще одетый, когда настолько твердый?
Надо его немедленно раздеть.
А дальше Тамико захлебнулась в собственных ощущениях.
Она бормотала:
— Нельзя… Пусти… Прекрати…
Но больше Тамико стонала и закусывала губу, понимая, что проклятый мерзавец нежит ее совсем иначе, чем Магнус, но как-то по-своему упоительно хорошо.
А еще, что даже если Тамико сможет вырваться, добежать до двери и начнет молотить по ней кулаками, Лукас настигнет ее прямо у двери.
И снова начнет зацеловывать.
Плечи. Внезапно удивительно чувствительные запястья и ладони. Грудь.
Тамико вообще не поняла, как она оказалась голой.
Без кофточки, без лифчика.
То ли их незаметно стянул Лукас, то ли еще хуже: выкинула она сама.
Оказалось, она умеет кончать прямо от Лукасовых поцелуев.
А его губы и язык, играющие с ее грудями – потрясающе естественное и сладкое явление.
Тамико кончала раз за разом и не могла остановиться.
Неужели этого она и боялась?
Что вот так с Лукасом и будет?
О, тогда пусть Лукас еще больше сойдет с ума, еще больше Тамико упивается и еще больше ее нежит.
Тамико и боялась своей власти над ним, и хотела чувствовать ее еще полнее.
Остатки разума призывали ее остановиться.
Тамико пищала «нет», бормотала, что «не хочет», а сама выгибалась и подставлялась под мужские ласки.
Она висела на Лукасе, который стоял на коленях на полу, потому что ноги ее уже не держали.
Тамико не понимала, почему Лукас медлит. Почему все больше возбуждает ее вместо того, чтобы просто выебать.
Она ненавидела и Лукаса, и себя за это дичайшее, ненормальнейшее желание ему отдаться.
За то, что она стоит, соблазнительно выгнувшись и позволяя Лукасу оглаживать свою попу.
За то, насколько приятно и умело его длинные пальцы касаются ее между ослабших ног.
Пока еще поверх насквозь мокрых трусиков.
Тамико презирала себя за то, что Лукас видит, насколько ей нужен. Но вместо того, чтобы разрыдаться или что-то еще такое же «приличное», Тамико только опять кончала и мокрела еще больше.