Любимая, прости...
Шрифт:
Открыв дверь в спальню, Висенте включил: свет и отступил в сторону, давая ей пройти.
– Ты говоришь чепуху.
– Нет, просто я была для тебя чем-то вроде той статуи. Заполучив меня, ты потерял ко мне всякий интерес, – возразила она.
– Твои выдумки не стоят даже ответа. Если тебе что-нибудь понадобится, позвони по телефону. – И Висенте направился к двери. – Спокойной ночи.
Спокойной ночи? Он что, шутит? Дженетт вся дрожала, ее душил истерический смех.
Какая жестокая ирония судьбы! Она, скучная и невзрачная, проводит ночь в его доме,
4
Не желая поддаваться столь упадническим настроениям, Дженетт решила позвонить Элизабет. Телефон дома не отвечал, и, обеспокоившись, она стала набирать подряд номера всех знакомых сестры. Прошло немало времени, прежде чем ей повезло.
– Дженетт, – голос Элизабет звучал приглушенно, к тому же его забивала довольно громкая музыка, – с какой стати ты звонишь сюда? Ты что, не доверяешь мне?
– Прежде ответь, что происходит? Почему ты не дома? И где Карен? – чуть ли не закричала Дженетт.
– Ой-ой-ой! Да не волнуйся ты так! Все в порядке! – ответила ей Элизабет.
– Что значит – в порядке? Объясни толком! – потребовала сестра.
– Ну, как только ушла Мария, – нехотя принялась рассказывать Элизабет, – позвонил Берти и сказал, что у него собирается классная компания…
– Теперь ясно, почему Десмонд не застал никого дома, – догадалась Дженетт. – Но как ты могла потащить малышку с собой? Ей же уже давно пора спать!
Наступило короткое молчание, потом вновь раздался раздраженный голос Элизабет:
– Твой Десмонд зануда, и очень хорошо я с ним не встретилась… А Карен у Берти очень даже понравилось. Она немного попрыгала вместе со всеми, а теперь спит как убитая в гостевой спальне наверху.
Расстроенная тем, как все обернулось, и невозможностью сейчас что-либо исправить, Дженетт со вздохом начала:
– Послушай, я останусь на ночь в Бирмингеме и вернусь утром с первым же поездом. Но если ты предпочитаешь, чтобы я приехала сегодня…
– Не глупи! Нет никакой причины для подобной спешки, – торопливо прервала ее сестра. – С твоей драгоценной дочерью все в порядке. Лучше скажи, как у тебя дела с Висенте?
Ощущая слабость во всем теле, Дженетт прилегла на кровать.
– Неважно… Он встречается с Хилари Флинн. Я ее видела. Она просто великолепна…
Элизабет злорадно хихикнула.
– Да, сегодня явно не твой день! А я ведь тебя предупреждала, не так ли?
– Верно, предупреждала, – грустно согласилась Дженетт.
– Висенте законченный негодяй! – раздраженно бросила Элизабет. – Ты говорила с ним насчет денег?
Дженетт болезненно поморщилась.
– Да… Думаю, с этим все будет в порядке.
– Великолепно! – воскликнула сестра.
На другом конце линии кто-то попросил ее закругляться, и Элизабет, быстро сказав «пока!», повесила трубку.
Дженетт медленно положила на место
Да, опубликованное признание Николь Сежурн начисто выбило ее из колеи, лишило возможности смотреть на вещи трезво. Нечего было бросать все – в том числе и малютку Карен – и опрометью кидаться в Бирмингем. Висенте никогда не станет вновь частью ее жизни.
Боль, которую доставила ей эта мысль, была настолько остра, что заставила Дженетт содрогнуться. Прошло уже более трех лет с того момента, как она выбежала из квартиры Маргариты, не в силах вынести вида виснувшей на Висенте блондинки.
– Так, значит, вы все-таки интересуетесь мной не меньше, чем я вами, – сказал последовавший за ней мужчина, не скрывая своего удовлетворения. – Не беспокойтесь о моей спутнице, она здесь только в качестве вывески.
– А сама девушка об этом знает? – спросила Дженетт.
Висенте безразлично пожал плечами.
– Мне нужны только вы, дорогая. Другие женщины могут служить лишь некоторой заменой… Впрочем, если и следует кого-нибудь в этом винить, то только вас.
– Не надо сваливать на меня вину за то, что вы известны как покоритель сердец!
– Что ж, я холост… никому не лгу и не нарушаю никаких моральных принципов. Не будьте ханжой. Если бы я был таким праведником, каким вы хотели бы меня видеть, то у меня давно были бы жена и дети и вы мучились бы мыслью о том, что я вам недоступен. А так, никаких ограничений нет и вам нужно лишь набраться храбрости и перестать бегать от меня подобно маленькой девочке…
В три часа ночи Висенте пришел к ней домой, испытывая огромное облегчение от того, что не проводит ночь в объятиях другой женщины.
Прижав Дженетт к себе в полутьме прихожей, он тогда прошептал:
– С тобой все будет по-другому, дорогая. Все мое внимание будет принадлежать только тебе…
– Боже мой… – только и смогла произнести Дженетт, услышав, что он предлагает ей как будто в награду то, что ожидала как само собой разумеющееся.
– И я сделаю тебя счастливой. Это так просто, – продолжил он. – Зачем все усложнять?
Однако просто оказалось лишь любить Висенте, что, в прочем, могло быть только так и не иначе. Они встречались при каждом удобном случае, но времени всегда казалось слишком мало. Никаких сомнений по поводу характера их отношений у влюбленной Дженетт не возникало. Через два месяца Висенте попросил ее руки.
Однако в тот момент, как на ее пальце оказалось обручальное кольцо, уединению, которым они до этого наслаждались пришел конец.
Друзья Висенте, льстившие Дженетт в присутствии мужа, злословили за его спиной. Принимая во внимание высокое социальное положение и огромное богатство, Висенте считался завидным женихом, поэтому большинство женщин, принадлежащих к узкому кругу избранных, были до глубины души оскорблены его выбором. Непрекращающиеся обидные намеки на его непостоянство в отношениях с женщинами, на его легендарное либидо и на отсутствие у Дженетт какой-либо склонности к светскому образу жизни ослабили ее чувство собственного достоинства и веру в Висенте.