Любимая зверушка психа

Паризьена Евгения Сергеевна

– О Господи! Ада, ты так похожа на свою маму, такая красивая словно принцесса.

– Бабуль, оно точно мне подходит?

– И ты ещё спрашиваешь? Всё забываю спросить, а кто будет твоим партнёром?

– Антон, – руки трясутся, а в голове столько мыслей, знала бы она, что в последнее время я неровно дышу к этому придурку.

– В самом деле? Представляю, как вы сразите всех наповал. Он такой достойный парень.

– Да, прям пушистый одуванчик, – а саму выворачивает после собственных слов.

– Ада, ты вся дрожишь. Так давай настройся перед выступлением, – целует меня в висок,

пора ехать в университет.

Антон

– Хватит ржать, – делаю замечание своим халдеям, уже половина двенадцатого, как эта идиотка опаздывает.

– Царь, ты главное не придуши её в танце.

– Как смешно… Ха-ха. Если потом по универу, будут ходить эти дурацкие слухи, что я танцевал с изгоем, всем рожи разобью!

И тут входная дверь открывается и в раздевалку вбегает эта чертова Ада. Клянусь, я остолбенел. Снимает пальто и остаётся в блестящем голубом платье, которое показывало её совершенную фигуру. А когда она поправила свои роскошные локоны, я чуть не поперхнулся.

– Это Луговая? Упасть не встать, Царев, посмотри… – шепчет Рома, а я как голодный зверь рассматривал невинную овечку, которую с удовольствием бы проглотил. Она разговаривает с преподавателем, и смущается, и нервно поправляет бретельку, да я уже мысленно сорвал это платье, а потом распустил её локоны. У меня твердеет член, в крови проснулся страшный адреналин, думает, что сломает меня, ошибается…

– В этой уродине, нет ничего особенного, – иду в сторону кулис, как слышу её цоканье каблуков. Главное держать дистанцию и не показать свою слабую сторону.

– Да не думал, что буду танцевать с чучелом, – специально её оскорбил.

– Что прости? – округляет свои глаза, вблизи они прекраснее, чёрт возьми.

– Ты себя в зеркало видела? Это платье оно же словно из Секод-хенда, – хотел сделать ей больнее, не стану же ей говорить, что она слово звезда, спустившаяся с небес.

– Это мамино… Какая же ты сволочь, Царев! – подходит к зеркалу, а мои глаза уставились на её хрупкую задницу, так бы и нагнул её здесь, и всё то время пока насиловал, вдыхал эти пряди, сука решила окончательно меня добить.

– Ты ещё заплачь… А макияж! – как нашкодившего котёнка подвожу к зеркалу, где в отражении вижу эти глаза цвета топаза, помню, как они блестели, когда она кончала. – Смывай с себя всю эту штукатурку. Возомнила себя красавицей. Запомни, ни одна косметика не скроет это уродливое личико!

Мои пальцы впивается в её скулы, от страха она стала кусать свои губы, да что она творит, это же настолько сильно заводит.

– Мне больно. Убери свои руки… – стонет, а я уже на пределе, хочу её ударить лишь за то, что она слишком красива, а потом трахать как беспощадный преступник. Благо голос преподавателя, спас эту мерзавку, ничего потом с ней расправлюсь.

– А сейчас выступит страстная пара Антона и Ады! – говорит ректор, а я ущипнул её за задницу.

– Перепутаешь хоть одно движение, я твоему зайцу уши оторву.

– А я слабительное тебе подсыплю. Представляю, как король будет носиться по университету с туалетной бумагой.

– Клянусь, как только это выступление закончится, я быстро заткну твой рот, – был я на пределе.

– Испугал, – фыркает, будто почувствовала волю.

Выходим

на сцену. Всячески стараюсь на неё не смотреть, но это чертовски сложно, учитывая её слишком соблазнительное платье. Музыка будто специально разжигает костёр между нами, моя рука властно располагается на её спине, а потом я прижимаю её к себе и чувствую, как соски касаются моей груди. Сейчас начнётся война, серые глаза атакуют лазурно-голубые. Ноги сплетаются в страшном ритме, я решил заколдовать её в этом танце. Она дрожит, жду, когда же она ошибется, но стерва блистательно работает своими ножками. Ещё движение, и её платье задирается, и я вижу её гипюровые трусики, она что издевается? Посмотрим, кто кого. Насильно разворачиваю ее к себе спиной и стараюсь прямо на людях проникнуть под её платье, мой член сейчас не выдержит я слишком сильно желаю эту дрянь.

– Царев, перестань.

– Сейчас, я всем покажу, какая ты шлюха, – проникаю в её трусики и нахожу бутон, который мать твою влажный.

– Нет… На нас смотрят, – закатывает глаза, не знаю, как мы смогли закончить этот танец. Но потом, когда оказались за кулисами, я повёл её в свободную аудиторию и запер дверь на ключ.

– Царев, что на тебя нашло? Я же не перепутала ничего. Открой дверь.

– Сейчас я сотру эту милую улыбочку с твоего лица – сорвал с неё это платье, и чуть не обомлел, когда увидел её соски. Она прикрывает их своими ладонями, и подходит к первой парте… Едва не спотыкается об вторую…

– За что? Я же ничего не сделала, – плачет, а я как припадочный повалил её на парту и стал кусать соски, оставляя кровожадные засосы. Она вырывалась, а я облизал свои два пальца и проник в её трусики, она стала кричать…

– Я накажу тебя за всё…

– Помогите! – Она так громко кричала, а я совсем озверел, опускаюсь ниже, отодвигаю трусики и впиваюсь в этот бугорок, а другой рукой массирую её соски. – Животное, ненавижу. Ненавижу!

Испытала оргазм, а мой язык, словно не хотел расставаться с этим сладким бугорком.

– Это я тебя презираю, особенно глаза этого поганого оттенка. Кончай, сука! – я щекотал её клитор, и она едва не охрипла от крика.

– А – а! – выгибается, не знаю, что на меня нашло, ещё секунда я бы точно её изнасиловал. Но дверь в аудиторию открылась, и я вовремя остановился.

– Ты разорвал мамино платье… Психопат!

– Радуйся, что тебя не поимели, как грязную потаскуху. Так бы удавил, выскочку! – подхожу к двери, где встречаюсь с тревожным взглядом учителей, а также студентов, которые ещё долго будут обсуждать то, что произошло.

ГЛАВА 12

Ада

Утром бабушка устроила самый настоящий скандал, а всё из-за этого выродка Царева.

– Я думала тебе дорога памяти твоей мамы. Знаешь, сколько она копила, чтобы его купить.

– Бабушка, это не я…

– А кто? Давай скажи, что это Антон. Мы видели, какой он порядочный парень, и он бы никогда не пошёл на такой низкий поступок, – полностью за него заступилась.

– Ты совсем его не знаешь… Это при вас он такой белый и пушистый, а на самом деле он человек, который постоянно отравляет мне жизнь, – сорвалась, не стоило бедным старикам знать правду.