Любимые дети, или Моя чужая семья

Чемберлен Диана

Я все еще прочесывал Сеть, когда около полуночи зазвонил телефон. Судя по номеру, звонили из дома Локвудов. Я несколько секунд смотрел на номер, боясь, что это звонит Мэгги, хочет сказать, что она волнуется или что-то в этом роде. Но на четвертом звонке я подумал, что это может быть Лорел и она знает, где сейчас мать. Поэтому я поднял трубку.

– Твоя ма добралась до дома? – спросила Лорел.

– Нет. Не знаю, где она. Дон тоже не знает.

Лорел помолчала.

– Пытался звонить остальным ее

друзьям?

Я не хотел говорить, что других друзей не было.

– Никто не знает, где она.

– Кит, тебе следует позвонить в полицию. Или, если хочешь, я позвоню сама.

– Нет.

Не нужно, чтобы Лорел Локвуд делала что-то для меня.

– Может, сам позвонишь? Пожалуйста. Я волнуюсь.

– Позвоню.

Она словно разрешала мне погрузиться в киношную драму. Вроде как не я один принимал это близко к сердцу.

– Дай мне знать, что скажут, Кит, – попросила она. – Хочешь, я приеду и останусь с тобой?

Ну да. Как раз то, что мне нужно.

– Нет, я в порядке. Сейчас отключусь, чтобы вызвать полицию.

Через полчаса после моего звонка пришел коп. Должно быть, в Серф-Сити была спокойная ночь.

– Привет, Кит, – начал он. – Я – офицер Прайор.

Я не помнил такого имени. Он был стар и вроде как знал меня. Впрочем, все знали, кто я. Самая искалеченная, но выжившая жертва пожара. Мои претензии на славу.

– Ничего, если я войду? – спросил он.

Мы сели на кухне. Он снял шляпу, оставившую красную канавку на лбу и висках. И сказал мне, что знал мою мать по «Яванскому кофе». Приятная дама. Как я думаю, куда она девалась?

– Если бы я знал, не позвонил бы вам.

Он задал весьма ожидаемые вопросы относительно ее описания, хотя знал ее лично. Я сказал, что она была на пару дюймов ниже меня. Короткие светлые волосы. Загар. У нее кожа, которая темнеет, если она хотя бы пройдет от трейлера к машине. По мне, так она всю свою жизнь выглядела совершенно одинаково. Никогда не меняла прическу или манеру одеваться. Никогда НИЧЕГО не меняла. И эта мысль сводила меня с ума. Заставляла понять, насколько все серьезно.

– Она по вечерам всегда дома, делает со мной упражнения, – пояснил я. – Мою физиотерапию. И всегда готовит ужин, если только не работает. А сегодня она не работала. Не вижу во всем этом никакого смысла.

Коп все записал в блокнот. У него толстые руки и кольцо на безымянном пальце.

– Она чем-то болела? – спросил он.

– Нет, если не считать артритных коленок. Она стонала, как старушка, когда вместе со мной опускалась на пол, чтобы делать упражнения.

– Никаких приступов? Диабет? Проблемы с сердцем?

– Нет.

– Она принимала лекарства?

Я не мог вспомнить, когда мать пила лекарства, если не считать сиропа от кашля или витаминов.

– Нет.

– Как насчет проблем с

душевными болезнями? Для нее и для тебя выдался тяжелый год, с этим пожаром. Не знаешь, у нее была депрессия?

– Не, – отмахнулся я, но на самом деле откуда мне знать? Я не слишком задумывался над тем, каким был этот год для нее. – Она не такого типа женщина.

– Что это означает?

– Сами знаете. Она – твердый орешек. Если бы она участвовала в шоу «Последний герой», наверняка бы победила.

– Некоторые из этих твердых орешков внутри мягче сливочного крема.

– Только не моя мать.

– Ты звонил ее подругам?

– Дон Рейнолдс и Лорел Локвуд.

При упоминании фамилии Локвуд он вскинул брови. Возможно, потому, что Мэгги вышла из тюрьмы.

Я объяснил, что Энди заболел и оставался в нашем трейлере, пока Лорел ездила за Мэгги. Ма сказала ему, что едет в магазин, и не вернулась.

– В какой магазин она могла поехать?

– Полагаю, в «Фуд Лайон» в Хэмпстеде. То есть я думаю, что она поехала за продуктами. Не знаю, куда еще она могла деваться.

Он все еще смотрел в блокнот, хотя ничего не записывал, и я понял, что больше он не может смотреть на мою физиономию.

– Не можешь назвать имена других ее подруг?

– У нее их было немного.

Я не хотел, чтобы она выглядела жалко, так что назвал несколько леди, с которыми она состояла в книжном клубе.

– В какую церковь она ходит?

– Ни в какую.

– Как насчет мужчин? Она с кем-то встречается?

– Нет.

Мать ни с кем не встречалась. Я не мог даже представить такого. Не мог даже представить, что она была настолько близка с Джейми Локвудом, чтобы забеременеть мной.

– Уверен? Ты когда-нибудь подозревал, что она….

– Нет, поверьте. Особенно в этом году. Ее кавалером был я. Она сделала меня своей круглосуточной работой.

– А ты из-за этого злишься? – спросил коп. – У тебя рассерженный голос.

– Не злюсь. Просто… я не хочу, чтобы меня нянчили.

Я заметил, что он смотрит в гостиную, где на полу все еще валялся стул, упавший мне на ногу. Я понял, что он мог заподозрить МЕНЯ. В нечестной игре… В чем угодно. Что я был зол на нее и, возможно, убил или покалечил.

Это взбесило меня еще больше.

– Ты не смотрел, может, что-то пропало?

– То есть вы думаете, что кто-то вломился сюда и украл что-то, а она их поймала и….

– Это всего лишь обычный вопрос, – перебил он. – У нее был чемодан?

Я не знал ответа.

– Она никогда никуда не ездила.

– Но у всех ведь есть чемоданы.

Собственно говоря, у меня чемодана не было. Но, полагаю, мать проводила со мной в больнице столько времени, что чемодан у нее был.

– Можем мы заглянуть в ее комнату? – спросил он.