Любить королеву. Случай из адвокатской практики
Шрифт:
А сегодня и работа как-то не ладилась, и в мысли постоянно вторгались странные предчувствия, подозрительная тревожность и… томление. Глупое чувство и совершенно некстати.
Стыдясь себе в этом признаться, она закрывала глаза и видела его вновь. Этого мужчину. Видела крепкую, подтянутую, словно стальную фигуру, суровое лицо с резкими чертами, на котором застыло какое-то нечитаемое выражение. И взгляд. На самом деле, свет падал так, что густые тени от бровей полностью скрывали глаза, их не было видно. Но взгляд…
Каждый раз это ощущение заставляло ее поеживаться. Вот и какого черта так смотреть на девушку? что ей теперь думать?
Еще и Игорь Наумович временами как-то странно на нее косился.
Уведомление с координатами нового места перехода ей доставил с дневной почтой мужчина – курьер, разносивший толстенную кипу разных бумаг в стопятьсот разных офисов. Расписываясь в получении и глядя, как он равнодушно смотрит в окно, Мариша думала, что мужик понятия не имеет, какие бумажки разносит, и этим счастлив. В отличие от некоторых, которым скоро предстоит с пристрастием копаться в чужих воспоминаниях, да еще пытаться понять, чем она могла привлечь внимание дознавателя.
Тяжелый вздох вырвался из груди, а в мыслях мелькнула расхожая истина, что во многом знании много печали. Поймав себя на внутреннем комментировании, Мариша наконец улыбнулась. Это хорошо, если можно посмеяться над собой, значит, еще не все потеряно.
На вечерние слушания она в этот раз решила поехать на машине. Проклиная все на свете, простояла полтора часа в пробках. Потом плюнула, припарковалась перед сквером у станции метро и нырнула в подземку.
В общем, еще сорок минут мытарств, и адвокат Марина Климова наконец-то оказалась у очередного погнутого временем уличного фонаря, чтобы втиснуться в пространственный переход. И чуть не налетела на Джейми. Тот словил ее в движении и с ходу стал выговаривать:
– Мариша, ты где? Я уже начал волноваться.
– А ты чего? Меня тут ждал, что ли? – недоверчиво спросила, приподняв очки.
Джейми поджал губы и бросил косой взгляд куда-то в сторону. Потом выдал:
– Гости у нас. А тебя все не видно.
И тут она обратила внимание, что обстановка в холле такая, будто кто-то весь воздух выстудил. А коллеги слегка напряженные, все больше помалкивают и косятся в сторону больших часов.
Часы показывали 23.49.
А прямо рядом с часами в одиночестве стоял тот вчерашний дознаватель. Она аж похолодела, рот приоткрылся, на секунду забыла, как дышать. И тут же залилась душной волной, потому что в этот самый момент немигающий взгляд дознавателя остановился на ней.
Задержался на секунду и двинулся по холлу дальше. У Мариши было такое чувство, как у рыбы, которую уже поймали в сеть, вытащили на воздух, а потом почему-то опять бросили в воду.
Из ступора вывел Джейми:
– Климова, пора!
– А… Да, спасибо, я… пошла готовиться.
Успев заметить по дороге, что к дознавателю подошел Гершин, и они поздоровались и разговорились, совсем как старые знакомые. Не забыть выпытать потом у старого аллигатора, откуда он его знает. Но времени на обдумывание и выяснение не оставалось.
Потом, идя в своих белых одеждах через холл в зал суда, она все высматривала этого человека, пытаясь понять причину его появления тут. Вообще, первое впечатление от его присутствия в толпе судейских, наделенных белыми и огненными крыльями, было странным. Он казался инопланетянином среди них. Красивым, этого невозможно было не признать, но непонятным и опасным.
Но в холле дознавателя не было видно, и Мариша напряглась. А вдруг он в зале? Потом представила, как будет трястись, если и вправду так, ужаснулась и решила оставить все мысли о нем на потом.
Сосредоточилась. Работа прежде всего. Сосчитала до трех и шагнула внутрь. А следом за ней в латах прокурора появился Джейми.
Быстро оглядевшись, Мариша с облегчением обнаружила, что в зале, кроме коллег, посторонних не было. Постаралась расслабиться и настроиться на дело, от которого ее отвлекали мысли о странном госте.
А дело Мережкова само по себе было тяжелым испытанием, потому что вызывало мощный глубинный отклик. Мариша знала, вчера в зале не было равнодушных, и этот отклик не рассеялся за день. Сегодня все выглядели собранными, больше никаких язвительных улыбочек, шуточек и намеков.
Секретарь обвел глазами присутствующих и объявил слушания второго дня открытыми.
Глава 8
День у больного в реанимации не принес изменений. В сознание он так и не пришел и на внешние раздражители не реагировал. Но день бесчувствия дал силы встретиться со своими воспоминаниями вновь. Пусть они несли боль, в них сейчас была его жизнь.
Начиная с поездки к Алишеру на Фишт, жизнь Василия Мережкова незаметно для него разделилась на до и после.
До все было хорошо, налажено, четко. Он двигался вперед и точно знал, что принесет завтрашний день. Практически на сто процентов. Какие-то левые движения ложных друзей или конкурентов отслеживал заранее и пресекал на корню. Потому что знал, чего хотел, и видел, что делать, чтобы это получить. И всегда получал.
Алгоритм не подводил никогда и нигде.
И вдруг вся эта налаженная машина почему-то дала сбой.
И наступило после.
В тот момент Василий даже не осознал наступивших перемен. В тот момент он просто злился. Но прошло еще несколько дней, а люди, которым он платил, чтобы нашли ту официантку, с которой ему почему-то необходимо было закончить, так никаких новостей и не принесли. А странное ощущение, будто его незаслуженно лишили чего-то жизненно важного, стало проявляться все ярче.
На прежней работе в известном на всю Москву ресторане, сведений, куда направилась бывшая обер-кельнер Елена, не было. Адрес прежнего места жительства оказался съемной квартирой, с которой она съехала в тот же день, не оставив координат. Естественно, и номер сотового оказался недействительным.
Единственное, что удалось узнать, из родственников у этой Елены была только тетка Зинаида Александровна, теткин адрес и домашний телефон. Туда наведались, но кроме, злорадства, что беспутная племянница наконец пропала на стезе порока, она тоже ничего не смогла сказать.