Любить нельзя расстаться
Шрифт:
– Вижу, готова, - не дождавшись ответа, Эмиль принялся извлекать осколок стекла.
– Ай, больно! – заверещала она, пряча ногу под одеяло.
– Вильем, держи её, - скомандовал он брату.
– С удовольствием, - с недоброй улыбкой лель подошёл и вытащил ногу обратно, крепко зажав её в руке.
– Мама! – только и успела крикнуть Надя, как Эмиль показал ей крупный окровавленный осколок стекла.
– Вот и всё, а ты боялась. Осталось только зашить.
– Что?! Зашить?! Ну, уж нет! – начала отбиваться она.
– Вильем, держи, - повторил лель и достал из саквояжа запаянную ампулу с иглой и нитью. Сделав пару стежков, он обработал пострадавшее место йодом и, разорвав стерильную повязку, быстро забинтовал ногу. – Всё, не реви. В больнице всё сделали бы точно также, только намного медленнее.
– А я и не реву. Испугалась просто, - размазывала Надя по щекам слёзы.
– Вот и хорошо. А теперь расскажи: при каких обстоятельствах ты умудрилась распороть так себе ступню? – Эмиль пересел на стул, внимательно всматриваясь в лицо девушке. Если она соврёт, лель сразу это поймёт.
Взгляд Надежды заметался из стороны в сторону, а щёки порозовели. Но кинув короткий взгляд на Вильема, который по её мнению нагло улыбался, решила отомстить несговорчивому лелю за несбывшиеся мечты и пострадавшую из-за него ногу.
– Вот он во всём виноват, - кивнула она в его сторону. – Специально разбил стакан, чтобы я порезалась, - язвительно заявила Надя.
– Специально?! – возмутился лель, но Эмиль остановил его жестом руки.
– И что же случилось, что мой брат решился на такое варварство?
– Он… он… поцеловал меня, вот! – выпалила она, смерив Вильема презрительным взглядом. Надя никогда не испытывала такого унижения, когда лель выгнал её из кухни и теперь месть её была жестокая.
– Ты считаешь, что он из-за этого разбил стакан? – весело произнёс Эмиль. – Однако странное поведение с его стороны. Может, всё было наоборот?
Но Надежда не собиралась просто так сдаваться и продолжила свою «обличительную» речь:
– Не знаю, что на него нашло. Я зашла на кухню, а там он… голый. Предложил мне лимонада, а когда я подошла к нему достаточно близко, сорвал с меня халат и… ну дальше ты знаешь.
Надя прятала глаза, и Эмиль никак не мог понять: врёт девушка или нет, ведь глаза она могла прятать и от смущения. Надежда для пущей уверенности ещё и слезу пустила.
– Ты что несёшь?! – взорвался Вильем, дёрнувшись в её сторону. – Я не мог этого сделать, мои руки были заняты, если ты помнишь.
– Так, стоп! – прикрикнул на них Эмиль и уже спокойней вновь обратился к девушке: - Он правду говорит?
– Нет, - ехидно произнесла она. – Хотя… - задумалась Надя, - насколько я помню, стакан с кувшином действительно были в его руках, но оказались в них немного позже. Они рядом стояли на столе, - выкрутилась она и вновь пустила слезу для убедительности.
Эмиль хлопнул себя по ногам.
– Так кто кого целовал?!
– А это имеет какое-то значение? – осторожно спросила Надя.
– В нашем случае – да! – чуть ли не прорычал Вильем. – Лучше скажи всю правду, не то…
– Не то, что? – взвилась девушка. – Ты сначала соблазнил меня, потом, я из-за тебя порезала ногу, а затем ты меня и вовсе выгнал с кухни! Тебе, видите ли, не понравилось, как я целуюсь! Надкусил как яблочко и бросил!
– Наглая ложь! – схватился Вильем за голову. – И эту девушку я спас от демонов! Да лучше бы ты на базе осталась! – в сердцах выкрикнул он и, с силой хлопнув дверью, выскочил из комнаты.
Надежда закрыла лицо руками и разревелась.
– Вот и поговорили! – раздражённо произнёс Эмиль и, подхватив саквояж с инструментами, устремился вслед за братом, яростно сорвав с шеи стетоскоп, который так и не пригодился.
Как только братья ушли, на пороге появилась Роза. Она сложила на груди руки и остановилась в двух шагах от Нади, сверля её взглядом.
– Что? – развела девушка руками.
– Ты что за цирк тут устроила?! – процедила женщина сквозь зубы. – Я всё слышала. Мало того, что ты вчера весь вечер висла на Вильеме, так теперь хочешь опорочить его?
– Ой, не читай мне только морали, - отмахнулась от неё Надежда.
– С чего это ты взяла, что я опорочиваю его?
– А с того, что лели не способны на такое. Они любят всего один раз в жизни и никогда, слышишь, никогда не заводят на стороне интрижек.
– Ой, ли? – усмехнулась Надя. – А что он тогда полез ко мне целоваться?
– Врёшь! – громыхнула женщина. – У Вильема есть лада, которую он любит всем сердцем и на тебя, пигалицу, никогда бы не позарился.
– И где же эта лада? Почему он не с ней? – язвительно заметила совратительница.
– Не твоего ума дело! Но запомни: если у Вильема возникнут проблемы из-за тебя – со света сживу!
– экономка резко развернулась на каблуках и так же как Вильем громко хлопнула дверью уходя.
– Ну и семейка! – закатила Надежда глаза. – Невинный поцелуй для них трагедия! Да какая разница, кто кого поцеловал! Будут молчать и его ненаглядная лада не узнает об этом.
***
Вильем, влетев в гостиную, сразу направился к бару и налив себе целый бокал бренди, залпом выпил.
– Это тебе не поможет, - поморщился Эмиль, заходя за ним следом.
– И ты ей веришь?! – возмутился лель.
– Я уже не знаю, кому верить. Надежда была достаточно убедительна, - со злостью бросил Эмиль саквояж на кресло.
– Может, заглянешь в её воспоминания? – предложил Вильем.
– Это противозаконно! И ты это знаешь, - ткнул Эмиль в брата пальцем. – Мне и так придётся провести в Храме целый год. А тут ещё незаконное проникновение в мысли человека. Тянет уже как минимум на пару лет.
– Ну и что прикажешь делать в таком случае?
– Ждать. Если ты прав, то это когда-нибудь всплывёт. Надежда не сможет врать бесконечно и на чём-нибудь проколется.