Любить немодно
Шрифт:
«А смысл? – с горечью усмехнулась в ответ. – Все однажды предают. Любить не модно. Только если в ущерб себе».
И стоило мне хлопнуть дверью, авто с визгом шин рвануло с места.
Глава 8
– Боже… Криииис, это просто ужасно! Всё это… так ужасно! У меня мигрень который день, а тут ещё и… ЭТО, – причитает мама, отстукивая двенадцатисантиметровыми каблуками своих бархатных сапожек по мрачному коридору второго этажа
– Мг… – мычу, глядя перед собой.
Только что мы были в кабинете директора, на ковёр к которому нас пригласила милейшая Раиса Павловна, и тот, судя по закручивающимся в рогалик усам, раскрасневшемуся лицу и прищуренным, донельзя недовольным глазёнкам, был настроен серьёзно, собираясь отчитать новую ученицу по всем пунктам. Так, как того требует устав школы, о котором мне Раиса Павловна уже все уши прожужжать успела. Вот же неудовлетворённая по жизни баба! Мужика ей надо! Да поскорее! А то нашла отдушину в том, чтобы отчитывать бедных подростков по причине и без. Сегодня утром лично видела, как она в холле первого этажа поучала девятиклассницу за то, что та в блондинку перекрасилась, типа это вульгарно, да и вообще ей не к лицу.
Вот мымра. Не к лицу носить плотные тёмно-коричневые колготки в сочетании с белыми туфлями-лодочками! Вот это – настоящее преступление против моды.
Так вот, вернёмся к Роману Андреевичу – нашему низкорослому, худощавому, но не лишенному своеобразного очарования директору школы. Лет сорок, – не больше, любит костюмчики в стиле «От выпускного и до могилы», густой хаер волосок к волоску назад зачёсывает, всегда гладко выбрит, а ещё не женат. И поняла я это даже раньше, чем отсутствие кольца на безымянном пальце заметила… Его реакция на мою маму-красотку стала неопровержимым доказательством, – холост, свободен, молод в душе.
Бедолага так растерялся, что даже фамилию мою забыл. А о чём разговор вести собирался, забыл и подавно. В общем, пришлось постоять в сторонке, разглядывая обширную коллекцию кактусов на настенной полке, позволяя этим двоим вдоволь наговориться… А теперь вот иду рядом с мамой и слушаю, какого же уродливого цвета в этой школе стены.
– А где у вас шкафчики?
– Здесь нет шкафчиков.
– Как нет шкафчиков?!! – изумлённо.
Боже…
– Дай сорок тысяч, – как-то само собой изо рта вырвалось, ну и не запихивать же обратно.
Мама выдерживает паузу, видимо решая: послышалось, или нет, и чтобы наверняка убедиться, что проблема не в плохом слухе, просит повторить.
Тяжело вздыхаю, глядя исключительно перед собой, и ещё мрачнее говорю:
– Мне нужно сорок тысяч. Не долларов. Тебе жалко, что ли?
– Кристина! – взвизгивает так, что наверняка во всех кабинетах второго этажа слышно, где уже вовсю идёт первый урок. – Ты попала на деньги?
– Что? –
– Ну… да.
– Тогда как можешь такое обо мне думать?! – со всем возмущением. Хотя… блин, а она ведь права. Я, выходит, реально на бабки попала.
В общем, договориться не выходит.
«Денег нет, и разговора нет!»
Как и сумочки моей больше нет, как и Айфоши нет, налички нет, даже сим-карты и той больше нет!
Я безнадёжна.
Зато на руках и коленях есть ссадины, которых моя дорогая мать даже не заметила до сих пор. А ещё копчик болит… Надо бы в травмпункт сходить…
А ещё у меня с некоторых пор появились чудесные, великодушные одноклассники, которые, стоило войти в класс, встретили меня дружным свистом и улюлюканьем. И только Женя, с которой случайно вышло пересечься взглядами, глядела на меня с сочувствием. Что ещё хуже. Лучше бы я не видела этого.
На обед в столовую идти даже и не думала, – сразу отправилась в кабинет истории. По дороге туда меня и выловила Раиса Павловна (О Боги!), которая видимо жучок на меня каким-то образом прикрепила, чтобы отслеживать все передвижения; стоит ноге ступить не в ту сторону, и она мчится ко мне как долбаный мотылёк на свет.
– Это лист с перечнем внешкольных занятий, – протянула мне какую-то распечатку. – Мы с Романом Андреевичем посоветовались и решили, что в наказание за пропуски и наплевательское отношение к учёбе, стоит приобщить тебя к…
– Пропуски? Наплевательское отношение? – перебиваю. – Вы когда это понять успели? Ничего что я всего-то здесь несколько дней учусь?!
Поджимает губы и с укором глаза сужает:
– Попрошу тебя не повышать голос на завуча, Кристина. – И себе под нос добавляет: – Ну, что за воспитание?..
Выхватываю распечатку у неё из рук и впиваюсь в чёрные буквы взглядом.
– Считай это факультативом, – добавляет с нажимом Мымра. – Два. Ты должна выбрать два факультатива. Судя по твоим оценкам в прошлой школе, советую выбрать математику и…
– Что? «Горим», да? – перебиваю, глядя в листок. – Скоро конец месяца, проверки и всё такое… Отчёт о посещаемости сдавать надо? Ладно! – не даю Мымре и пяти копеек вставить. – Музыка и Волейбол!
– Но «музыка» – это скорее кружок и…
– Вы сказали выбрать два пункта из всего перечня. Я выбрала. Спасибо. Хорошего дня. – Запихиваю распечатку в сумочку и продолжаю топать по коридору.
– Хорошо! Но ты обязана их посещать! – кричит в спину.
***
– Ты не обязана их посещать, – с полным отсутствием какого-либо выражения на лице, Женя пробегается взглядом по перечню факультативных занятий и одновременно грызёт кончик карандаша. – Это кружки, – усмехаясь, взгляд на меня поднимает. – И их посещение – дело добровольное.