Любить всем сердцем

Солсбери Дж. Б.

Холодный воздух ударяет в мой член, я моргаю, чтобы увидеть, как она крабом пятится назад и слезает с кровати. Она бежит в ванную и плюет в раковину.

Не в силах оставаться в вертикальном положении, я падаю на кровать и пытаюсь вспомнить свое имя. Няня только что взорвала мой мозг.

Я слышу, как она чистит зубы, снова сплевывает, потом кран закрывается. Мягкое шлепанье ее ног по полу, затем кровать прогибается, прежде чем она подползает ко мне. Обнимаю ее все еще обмякшей рукой и улыбаюсь, когда чувствую,

что она все еще голая.

— С тобой все в порядке? — спрашиваю я.

Бетани слегка отодвигается и кладет руку мне на живот.

— Да. Прости за это.

Я смотрю на нее сверху вниз, и она утыкается головой мне в ребра.

— Какого хрена ты извиняешься?

— Уверена, ты привык к тому, что девушки глотают. Просто... у меня рвотный рефлекс, и я не хотела блевать на тебя.

Провожу рукой по ее волосам.

— Во-первых, каждый минет, который у меня был в прошлом, только что потерял значимость. Во-вторых, меня не волнует, если ты выплевываешь. В-третьих, как, черт возьми, ты научилась так сосать член?

Она смеется.

— Ты действительно хочешь знать?

— Не совсем, но вроде как да.

— Обучающие ролики на YouTube.

— Серьезно?

Бетани пожимает плечами.

— Ага. Это странно?

— Нет. Нисколько. Это было чертовски потрясающе. Но я задаюсь вопросом…

Она кладет подбородок мне на ребра и смотрит на меня.

— Каким?

Я провожу большим пальцем по ее распухшим губам, наслаждаясь тем, что сделал их такими.

— Почему этот ублюдок Уайт порвал с тобой?

Ее лицо бледнеет, и она не смотрит мне в глаза.

— Эй.

Девушка качает головой и сползает с кровати. Думаю, что официально испортил момент, спросив об этом придурке, поэтому засовываю свой член обратно в штаны, пока она хватает одежду. Я хочу сказать ей, что Бетани не обязана говорить мне, что это не мое дело, но хочу знать. Какой мужчина откажется от женщины, которая не только симпатична и забавна, но и может сосать член, как будто это олимпийский вид спорта?

Она садится рядом со мной на кровать и смотрит на свои ноги.

— Послушай, есть кое-что, что ты должен знать.

В кармане вибрирует телефон.

— Придержи эту мысль. — Я вытаскиваю устройство. — Это Бен.

БЕТАНИ

Интересно, это божественное вмешательство то, что звонит Бен, когда я собираюсь рассказать Джесси самую унизительную историю в моей жизни?

Я размышляла, стоит ли мне рассказать ему все подробности моего разрыва с Уайтом или оставить прошлое там, где оно должно быть. Я обдумывала оба решения и каждый раз оказывалась в тупике. Единственный аргумент, к которому постоянно возвращаюсь, это то, что я люблю Джесси, а он любит меня, и разве два человека, которые любят друг друга, не должны делиться всеми своими грязными секретами?

Я не знаю

ответа на этот вопрос.

— Черт, ладно, — говорит Джесси. — Да, думаю, что держаться подальше — это разумно. — Его взгляд встречается с моим, и легкая улыбка трогает его губы. — Я дам ей знать. Увидимся.

Он нажимает кнопку отбоя на телефоне.

— Что он сказал?

— Церковь атакуют папарацци. Они спрашивают обо мне и о тебе, так что Бен считает, что нам лучше держаться подальше.

В животе у меня поселяется тяжелое чувство тошноты.

— Ты хочешь сказать, что мне нельзя ходить в церковь?

Джесси откидывается на мои подушки, сложив свои разноцветные руки за головой.

— Поверь мне, когда я говорю, что эти придурки никогда не насытятся. Они будут преследовать тебя повсюду, пока ты не заплачешь.

— Ха! Плакать? Не думаю.

— Я не шучу. Они заставили плакать Ронду Роузи. Я видел это собственными глазами.

Моя улыбка исчезает.

— Вау. Это удивительно и очень печально.

Он кивает.

— В любом случае, я думаю, что Бен просто хочет защитить тебя, и я поддерживаю это. Никакой церкви, пока все это дерьмо не уляжется.

— Как ты думаешь, сколько времени это займет? — Я люблю свою церковь. Выходной — это одно, но никакой церкви на неопределенный срок? Я не могу с этим справиться.

Его глаза сияют, и в них появляется золотой блеск.

— Пожалуй, пришло время поделиться своими хорошими новостями. Дэйв дал послушать мои песни Марку Аренфилду.

— Кто это?

— Не бери в голову, — отмахивается он от меня. — Хорошая новость в том, что ему понравилось, и я возвращаюсь в Лос-Анджелес, чтобы записать их.

Его возбуждение заразительно, поэтому я улыбаюсь, несмотря на ужасную боль в груди.

— Это потрясающе! — Бросаюсь на него, обвиваю руками его шею и зарываюсь лицом в его горло. — Я так рада за тебя.

Парень обнимает меня за талию и целует в голову.

— Я должен поблагодарить тебя за это. — Отстраняюсь, и он, должно быть, видит замешательство в моих глазах. — Они в восторге от «Из пепла», песни, на которую ты меня вдохновила.

Костер из стула. Это проклятое тонущее чувство возвращается. Я отодвигаюсь от него, чувствуя себя незащищенной и робкой.

— Это все ты. Я просто вбила эту идею тебе в голову.

Джесси смотрит на меня слишком долго, заставляя меня чувствовать себя неловко.

— Почему бы тебе не поехать со мной в Лос-Анджелес?

— Что? Когда?

— На следующей неделе.

— О нет, я не могу…

— Почему нет? Дэйв сказал, что это только на один день.

— У меня работа, и я... — Не могу придумать другой причины, чтобы не делать этого.

— Один день. — Джесси наклоняет голову с кривой ухмылкой, высвобождая всю силу своего обаяния. — Просто скажи «да».