Любить - значит рисковать
Шрифт:
— А бывает, что и не расходятся. У меня родители всю жизнь душа в душу жили, — возразила Лента.
— Такое редко бывает.
— Почему у нас такого быть не может?
— Мы слишком разные.
— Противоположности притягиваются.
— Или отталкиваются.
— Опять одни мрачные мысли, — хмыкнула она.
— Ты слишком наивна и оптимистична.
— Но твои слова… То о чем ты только что подумал… Про темницу.
— Инстинкты, Лента. После тех экспериментов они мною руководят.
— Ну и пусть руководят дальше. — Лента
До первого пункта назначения они доехали к рассвету. Лес, рядом с деревней. Казалось, здесь ничего не могло быть. Ни тропок, ни дорог. Они ехали, прорываясь через бурелом. Несколько раз искали обходные пути. И вот пустой овраг, который хорошо виден в утренних сумерках.
— Греч, ты уверен, что здесь что-то есть? — спросила его Лента, с сомнением рассматривая местность.
— Да. Но лаборатория давно не используется. Проверим что там и уничтожим.
Зеленая трава, полянка со спелой земляникой. Какие-то холмики. Греч подошел к этим холмикам. Несколько раз ударил по каждому из них. Потом стал выстукивать определенный порядок. Пробовал разные комбинации, пока сбоку оврага не открылись большие ворота. Греч довольно посмотрел на Ленту и протянул ей руку, помогая спуститься.
— У меня нюх на такие вещи, — сказал он по внутренней связи.
— Скорее тебе нравится адреналин.
— Это тоже, — не стал спорить Греч. Они вошли в длинный туннель. Греч включил свет, что-то пощелкав на панели управления сбоку от входа. — Пойдем посмотрим, как люди жили до войны?
Лента не разделяла его энтузиазма. Было страшно идти вглубь под землю. Все время был страх, что потолок обрушится.
— Какая ты трусливая, — хмыкнул Греч.
— Воспоминания плохие навивает.
— Лаборатория вполне стандартная. Я несколько десятков таких перевидал. Построена по лекалу. Слева первый пункт охраны, через двадцать метров — второй. Теперь поворот. Здесь хозяйственные склады. Тушенка с крупами. Но есть сейчас такую гадость я не советую. Все мыслимые сроки годности прошли. Крупа горчить, а мясо стухло. Мы с ребятами в пустыни набрели на такую лабораторию. Как раз началась буря. Пришлось сидеть в лаборатории две недели. Облазили все тогда. Включая и склады. Так-то мы быстро обычно проходим, забираем самое ценное и взрываем.
— Можно было бы оставить. Это же делали наши предки.
— Мои современники, а твои предки, — поправил ее Греч. — Вы уже нашли одну лабораторию и разморозили ее. Что в итоге? А в итоге получился я. Это ненормально, Лента.
Они свернули в секции, где занимались исследованиями. Греч вошел в программу лаборатории. Долго рыскал по системе.
— Чипы. Ничего интересного.
— А куда делись люди?
— Эвакуировали после того, как разрушены были две трети переходов. Сейсмическая активность. И все такое. Части были независимые друг от друга. Две из них стали общей могилой, — спокойно сказал Греч.
— Пойдем отсюда?
— Пойдем. На уничтожение только поставлю
— И что будет?
— Взрыв. Наверху почувствуют небольшие толчки. Но у вас это часто бывает. Должны привыкнуть.
— Да, периодически трясет. — Согласилась Лента.
Когда они вышли к машине, земля под ногами задрожала. Она чуть не упала, но Греч ее подхватил. Она видела, как земля начала медленно уходить вниз с той стороны оврага, увеличивая его глубину и ширину. Трещинами пошла их сторона.
— Мы сейчас провалимся!
— Нет. Все рассчитано. Сам два раза проверил.
— Но всегда есть неучтенный фактор.
— Есть. Но от всего не застрахуешься, — сказа Греч. — Поедем найдем местечко, где спокойнее и можно будет день провести. И где нет жесткого мха.
Лента спорить не стала. Ей самой хотелось уехать от этого места, где нашли смерть люди. Так и казалось, что она была в той части лаборатории, которое смяло внезапное движение земных пород. Там могли находиться семьи, дети. От этого становилось жутко.
— У тебя богатое воображение. Относись к этому, как к состоявшемуся факту. Ты же не плачешь, читая исторические хроники.
— Все равно неприятно.
— Неприятно, когда у тебя все это перед глазами происходит. А так, принять как данность и забыть, — он не успел спрятать тот момент, когда на Наукоград упала бомба. Лента увидела, как умирали люди. Почувствовала бессилие и отчаяние. Видела красивую женщину, которая умирала у него на руках. Он ее любил и переживал, когда ее не стало. Долго переживал. Не мог забыть. — И не забыл сейчас.
— Зачем забывать? Дорогих людей надо помнить, — ответила Лента. — Я бы не выдержала там.
— Шесть лет назад выдержала бы. Ты раньше более цинично к жизни относилась. Сейчас мягче стала.
— Это ты так на меня влияешь, — улыбнулась Лента. Греч заметил, что она переключилась с тяжелых моментов и воспоминаний. Мысли ее потекли в направлении предстоящего отдыха и еды. На плохом она старалась не заострять внимания и делала это специально. Все еще упрямо придерживалась политики оптимизма. Гречу даже интересно стало, когда она поменяет свои взгляды и что на это повлияет.
Глава 19
Прошли сутки. Ничего не происходило в пути. Они продолжали объезжать деревни и города. Пока не подъехали к образовавшемуся побережью. Внизу плескалось море, облизывая крутой обрыв. Рассвет. Солнце поднималось откуда-то сбоку. Красиво. Лента стояла на краю, чувствуя, как ветер приносит от моря привкус соли. Умиротворение, радость, счастье, предвкушение чего-то хорошего и манящего. Над беспокойной гладью летали чайки, которые криками разгоняли тишину.
Греч поставил машину рядом со скалой, которая вырастала поперек обрыва, как плавник рыбы. Он это сделал специально, чтоб в течение дня была тень. Натянул тент между машиной и скалой. Кинул матрас и одеяло.