Любитель историй
Шрифт:
юноши уткнулись в настоящую металлическую гору. Целая
миля кованых цепей, сотни остроконечных якорей и куски
разбитых вдребезги пушек – ощетинившись острыми
гранями, они создавали образ огромного ежа.
Немного приободрившись, Оливер подхватил цепь и
ловко раскрутил ее на манер кнута.
– Как я тебе? По-моему, самый настоящий шкипер на
страже далеких границ.
– Прекрати. Мне кажется это не самая хорошая идея.
Беспокоить
Ты о чем? – не понял Оливер. – И вовсе здесь не страшно.
Я беру свои слова обратно. Кладбище вполне своеобразно,
и если бы ни эта дрянная погода, я бы с удовольствием
прогулялся по песчанным улочкам еще...
– Мы сюда ни за этим пришли, - напомнил ему обладатель
черной метки.
Оливер лишь хмыкнул:
– Мне кажется, этот бродячий ловкач тебя надул. Провел
вокруг пальца, не иначе.
– С чего ты решил?
– Да сюда даже портовые попрошайки и те не суются, а ты
говоришь…
– Хочешь сказать, он специально предложил нам встречу на
корабельной свалке? – задал третий по счету вопрос
Джейсон-младший. – Но с какой стати? В чем смысл затеи?
В ответ собеседник растеряно пожал плечами:
– Не знаю, может быть, ты и прав. Только тогда скажи на
милость: где нам искать этого паршивого, забывшего как
надобно мыться, странника?
– Вот как раз этого-то я и не знаю, - честно ответил Рик.
Растерянно разведя руками, он не успел предложить ни
одной идеи, когда из дальней части кладбища раздался
металлический лязг, сопровождающийся топотом тысячи
кованых сапог.
Некрополь оживал.
Треск палуб и шелест выцветшей парусины напоминали
потревоженую стаю птиц. От стоящего поодаль
двухмачтового брига ввысь, с криками взмыла пара чаек. Из
глубоких пробоин послышалось завывание бродячего ветра,
похожее на хрипатый окрик рулевого, возвещающего о
приближении земли. Скрученная у борта якорная цепь
поддавшись неведомому желанию, зашевилилась и водой
полилась вниз, издавая противные монотонные щелчки.
– Святые утопленники: что же это такое? – взвизгнул
Оливер. Здравый смысл, который обычно давал ему
подсказки, как объяснить ту или иную загадку, теперь
наткнулся на стену непонимания и страх взял верх над
банальной логикой.
Рику ужасно захотелось сказать, что это обман. Всего
лишь странная игра звуков. Но даже если бы он произнес
собственный мысли вслух – то вряд ли бы поверил самому
себе. Кладбище забытых кораблей действительно
пробуждалось от безмерно долгой спячки.
– Я сразу говорил, что это дурная затея!
– внезапно рявкнул
Оливер.
Ветер усилился, и моросящий дождь уже не казался такой
невыносимой напастью.
Грот-мачта одного из кораблей, издав протяжный вой,
похожий на страдания вечного мученика, причудливо
изогнулась. Рик опустил взгляд на правый борт, но там где
должно было красоваться название, зияла вырубленная
топором дыра.
– Смотри, - будто дикий пес заскулил Оливер, указав
пальцем на стоящий неподалеку бриг.
Там, между старыми расколовшимися бочками, медленно,
словно дым, возвышалось призрачное очертание.
Разрастаясь в стороны, фигура, лишь отдаленно
напоминающая человека, блеснула янтарными буркалами.
Назвать два огромных немигающих шара по-другому, было
просто невозможно.
Слегка присев, будто готовится повалиться на землю и
скрыться от опасности под песком и илом, Оливер выдавал
только один единственный звук – легкое завывание.
Ядовито-желтые глаза возникли еще в нескольких местах.
Они загорались и тухли, будто звезды на утреннем небе, и
от этого страх становился только сильнее. А в сознании
крепко засела пугающая мысль: опасность может таиться
где угодно.
– Я ведь знал, что так случится, - пытаясь скрыть дрожь в
голосе, выдавил из себя Рик, пятясь к металлической
изгороди. На самом деле его спокойствие было обычной
бутафорией. И лишь внезапная растерянность удерживала
юношу от короткого шага, с которого обычно начинается
позорное бегство.
Раскат молний над горизонтом послужил своеобразным
сигналом. Канаты натянулись, топот сапог стал ритмичнее и
громче.
Тип-тип-топ, бум-бум-хрясть, - к каблукам
присоединился звук металла.
Словно морские гады, цепи превратившись в одну
сплошную линию, устремились в мрачные дыры пробоин,
канаты натянулись струнами, а корабли начали
раскачиваться из стороны в сторону, словно попали в
шторм.
Природа поддержала творившееся вокруг безумие.
Вспенившись, волны нещадно терзали берег, все выше
взмывая вверх и пытаясь окропить двух заблудших
путников соленой водой.
Ритм нарастал, рождая давно забытую мелодию. И Рик
мог дать руку на отсечения, что ужасный рев кладбища
забытых кораблей стал напоминать ему одну старую песню,