Любители тел (сборник)
Шрифт:
Я засунул пистолет в кобуру, подошел вплотную к дому и стал взбираться по стене вверх. Примерно через двадцать футов я добрался до второго этажа. Внизу послышалось нетерпеливое ворчание, открылась дверь, и сноп света упал на площадку перед домом. Огромный доберман-пинчер появился на освещенной площадке и стоял неподвижно, принюхиваясь к чему-то. Раздался приглушенный голос:
– В чем дело?
– Ничего, – послышался ответ. – Они всегда ведут себя так.
Дверь закрылась, и опять стало темно. Собака снова заворчала, но теперь уже с другой стороны дома.
Я продолжал ползти
Я оказался на третьем этаже дома. Тускло освещенный коридор вел к лестнице, на площадке которой стоял светильник. В коридор выходили восемь дверей, по четыре с каждой стороны. Я толкнул две-три из них, и на меня пахнуло ветхостью. Снизу раздавался шум голосов. Я прошел по коридору к лестнице и огляделся. Ступеньки сбегали вниз под крутым углом, больше ничего не было видно. Я ступил было на первую ступеньку, но тут же, заметив чью-то тень, поспешно убрал ногу. Лестница охранялась. В детстве мне приходилось бывать в старинных домах, подобных этому, и я хорошо знал и помнил, что в них обычно имеется черный ход для слуг. Я прошел по коридору, повернул направо и нашел его.
Ступеньки рассохлись от старости и слегка потрескивали под моими ногами. Добравшись до второго этажа, я толкнул дверь. На этот раз я чуть не влип. Мужчина, сидевший на стуле, прислонившись к стене, пытался вскочить на ноги и одновременно схватился за пистолет в кобуре. Движение его было таким резким, что стул выскользнул из-под него. Но все равно этот тип чуть было не успел сделать то, что собирался. Он перекувыркнулся через голову, вытащил пистолет и уже собирался спустить курок, когда я поддал ему носком ботинка под подбородок и чуть было не свернул ему шею. Глаза его выкатились из орбит, он ослеп от боли. Я вынул из его руки пистолет, оттащил его в сторону под лестницу и поставил стул на место. Если кто-нибудь придет сюда, то подумает, что парень просто вышел – это ни у кого не вызовет беспокойства.
Оттуда, где я теперь стоял, мне была видна еще пара головорезов, и у меня не было никаких шансов проскочить мимо них незамеченным. Стрелять же я не мог. Откуда-то из глубины дома раздавался шум голосов и смех, приглушенный толстыми стенами. Я стоял в нише двери, наблюдая за человеком в конце коридора, который вдруг повернулся и направился к тому месту, где я стоял. Под нажимом моей спины дверь позади меня вдруг отворилась со слабым скрипом, и мне ничего не оставалось, как скользнуть за нее и прикрыть ее за собой. Я услышал, как человек прошел мимо двери, потом вернулся, успокоившись и никого не обнаружив. Но теперь он будет настороже. Я зажег свою последнюю спичку, и в ее слабом свете обнаружил, что нахожусь на кухне, заставленной грязной посудой, сгрудившейся на старомодной плите, стоявшей у самого коридора, который вел куда-то в глубь дома.
Спичка вспыхнула и погасла, но я уже разглядел то, что мне было нужно. Я нашел то, что искал. Или, по крайней мере, какую-то часть искомого.
Широкие раздвижные двери, отделявшие кухню от комнаты, были приоткрыты, но они рассохлись от старости, и между ними оставалась щель примерно в четверть дюйма шириной.
Я приложил глаз к отверстию и увидел их всех, небольшую группу людей в креслах и других, куривших стоя. Все они наслаждались зрелищем, представавшим их взору на возвышении посреди комнаты.
Там стояла клетка, размером примерно восемь на восемь метров, прутья ее были толщиной в палец и обтянуты тонкой проволочной сеткой. Женщина стояла посреди клетки на деревянном постаменте совершенно неподвижно, в неудобной позе. Ее черные волосы резко выделялись на фоне белого неглиже, обнажавшего шею, грудь и бедра. Фальшивая улыбка смертельного ужаса застыла на ее лице, как нарисованная. В глазах ее было выражение полного отчаяния и в то же время угрюмой решительности.
Она застыла неподвижно, как изваяние, но в голубом мерцающем свете я видел в ее глазах отражение двух гремучих змей, которые шевелились на полу клетки в нескольких дюймах от ее ног, хищно высовывая острые язычки и извивая в нетерпении и гневе хвосты.
Я снова нашел Грету Сервис.
Трудно было сказать, сколько времени она находилась в этой клетке, но было совершенно очевидно, что девушка сохраняла свое неустойчивое положение только ценой колоссального напряжения мускулов всего тела.
Какая-то фигура зашевелилась в одном из задних кресел, и я увидел Белара Риса. На долю секунды он оказался в полосе света, и я разглядел на его лице улыбку наслаждения. Он уселся на ручку кресла, обняв одной рукой кого-то, кто сидел в кресле. Чей-то голос с другой стороны сказал:
– Сколько времени это продолжается, Белар?
Он взглянул на часы.
– Сорок минут.
В этот момент раздался голос из того кресла, на ручке которого сидел Рис:
– Пожалуй, вы проиграете, Белар. Она получит ваши пятьдесят тысяч долларов.
По телу у меня побежали мурашки. Ответ на загадку был в этой комнате, потому что голос принадлежал Далси Макинесс.
Белар Рис ответил ей:
– Нет, сегодня я не проиграю. А вы получите то удовольствие, на которое рассчитываете.
Сколько же времени ты занимаешься этим, Далси… отыскиваешь женщин, которые соглашаются доставлять такого рода удовольствия и наслаждения? Да, твое положение весьма упрощает твою задачу. Сколько же несчастных девушек, о которых мы даже и не подозреваем, погибло? И были ли такие, которые выигрывали это страшное пари? И что ты лично имеешь от этого, Далси… может быть, этим и объясняется твоя необычная популярность в светских кругах?
Конечно, для нее было страшным потрясением, когда я вдруг появился на сцене. Ведь до сих пор все было так тщательно спланировано и все всегда удавалось. У них было достаточно средств и денег, чтобы удовлетворить эту прихоть, да еще и сознание того, что их охраняет дипломатическая неприкосновенность.