Шрифт:
Лед блестел и искрился под солнцем так, что глазам было больно. Мартовское солнце ласковыми лучами уже растопило кое-где снег, которого в эту зиму выпало мало и черные проплешины земли проглядывали сквозь серо-грязный саван, словно не ровные заплаты. Вокруг белых стволов берез вытаяли круги. Виднелась старая коричнево-серая трава, чуть колыхавшаяся под ветерком. День хоть и был солнечным, но ветер дул холодный и земля лишь чуть подтаяла.
Узенькая обледеневшая дорожка вела вниз, к заливу. К ней, с разных сторон, примыкали другие тропинки,
По центральной тропинке, не торопясь, шли двое. Молодая женщина в серой длинной куртке и таком же берете, из-под которого выглядывали пепельные пряди и темноволосый парень в наглухо застегнутой кожанке с непокрытой головой. Анна часто поскальзывалась и испуганно хваталась при этом за рукав медленно идущего рядом Вадима. Тот мягко улыбался, аккуратно поддерживал молодую женщину под локоть, потом предложил:
– Возьми меня под руку! Ну, чего ты стесняешься? Идти будет легче, да и не увидит здесь никто.
Она послушно последовала предложению, всунув замерзшую руку ему подмышку. Некоторое время шагали рядышком и молчали. Вадим был другом ее мужа и женщина ему доверяла. В какой-то момент этот кареглазый парень стал и ее другом тоже, ее отдушиной. Анна была замужем всего год, но именно Вадиму, а не вечно отсутствующему Игорю, она рассказывала о своих успехах и проблемах. И все чаще делилась своими мыслями и мечтами. Парень мог внимательно выслушать. Дать дельный совет и поддержку, если она требовалась.
Подруги жили в общежитии на другом конце города, и молодая женщина чувствовала себя одинокой, особенно если Игорь вновь исчезал. Она виделась с девчонками в последний год только на лекциях в институте, чтоб после занятий торопливо бежать домой. Сготовить и убраться до прихода мужа. Чаще приходилось просто сидеть и надеяться, что он приедет из командировки пораньше.
Когда Вадим накануне позвонил и предложил прогуляться до залива, Анна обрадовалась. Игорь снова исчез на неопределенное время и она с трудом сдерживалась, чтоб не разрыдаться вечерами, сидя в четырех стенах. А особенно теперь, когда знала правду.
Вадим поскользнулся и еле удержался на ногах:
– Давай сойдем с тропы, иначе точно грохнемся!
Сергеева кивнула. Он сошел с тропинки, ведя ее за руку следом. Зашагал по обочине, прямо по грязному ноздреватому снегу с вытаявшими и торчащими отовсюду фантиками от шоколадок, размокшими газетами, банками и бутылками. Идти было тяжело. Хоть снег оказался и не глубок, но ноги проваливались выше щиколоток. Радовало лишь то, что оба теперь не скользили.
Они не торопились и спокойно шли дальше. Молчали, старательно глядя под ноги. Имелась опасность поскользнуться на бутылке, спрятавшейся под снегом. Заснеженный залив, покрытый по краю еще не сошедшим льдом, был как на ладони. До него оставалось не более двухсот метров. Примерно в полукилометре от берега виднелась нестерпимо синеющая водная гладь. На горизонте темнела черная точка и еще что-то длинное и не ровное, видневшееся сквозь легкую мглу.
На пути встретилась обсохшая скамейка. Вадим предложил:
– Ты не устала? Давай отдохнем?
Увидев кивок, смахнул какие-то мелкие соринки с поверхности и сел. Она присела на краешек, разглядывая белые, словно покрашенные, стволы берез с черными яркими крапинами и чуть грустно улыбнулась. Солнечные лучи ощутимо пригревали спину и даже холодный ветер чувствовался меньше. Вадим поковырял зачем-то грязный ноздреватый снег, покрытый шелухой от семечек, носком ботинка. Оглянулся по сторонам, а затем тихо сказал:
– Аня, то, что я скажу сейчас, будет для тебя очень тяжело. Для меня сказать это тоже задача не из легких. Игорь со школьной скамьи был моим другом. Четыре дня назад, перед его очередным исчезновением, мы окончательно поссорились. Он тебя обманывает. Сейчас он находится не в командировке, а у очередной своей пассии. В нашем институте в командировки кандидатов не посылают. Я давно хотел тебе сказать, да все не решался, но больше молчать не могу. Наверное, это подло по отношению к Игорю, но я полюбил тебя. Он не достоин сдувать пыль с твоих ног.
Молодая женщина какое-то время молчала, глядя в сторону и сложив руки на коленях. Вадим тоже молчал. Он ждал ответа. И очень наделся, что она останется с ним. Когда Сергеева повернулась, по ее щекам текли слезы:
– Я все знаю, Вадим. Уже полгода. Молчала, все надеялась, что он исправится. Но моя надежда угасает с каждой его новой отлучкой. Я не могу ответить тебе взаимностью, хотя ты замечательный парень. Мне надо пережить эту боль в одиночестве. Я очень благодарна тебе за поддержку. Когда он появится, мы подадим на развод. Перееду в общежитие. Мне не нужна его квартира, но я буду скучать по этому заливу. Здесь близко.
Анна стерла слезы с лица и поднялась:
– Давай спустимся к кромке льда?
Но не успели они сделать и шага, как мимо них по обледеневшей тропинке пронесся на спине какой-то человек. Метров через пять он с трудом остановился и осторожно встал. Это был высокий и широкоплечий светловолосый мужчина лет тридцати пяти. На нем было длинное и дорогое черное кашемировое пальто, распахнутое впереди, из-под которого выглядывал серый костюм. Длинный белый шарф свисал ниже линии пояса. Сейчас все пальто сзади было грязным. Грязными были низ брюк и ботинки. Он неловко оглянулся назад и выругался:
– А, черт! И как я теперь на встречу поеду?
Анна услышала и совсем неожиданно посоветовала:
– Вы пальто о снег почистите, а в машине чуть-чуть щеткой пройдитесь «против шерсти» и будет чистое.
Здоровяк взглянул на нее растерянно. Еще раз посмотрел на грязное полупальто и раздраженно произнес:
– Я не знаю, как это делается!
Женщина предложила:
– Идите сюда, к скамейке, я почищу.
Незнакомец удивленно посмотрел на нее и подошел, Аня попросила: