Любовь без гордости. Навеки твой
Шрифт:
А еще случалось так, как со мной. И честно говоря, я была благодарна отцу, что он меня принял. Несмотря на то, что меня откровенно недолюбливали в новой семье, я имела право на счастливое будущее для себя и своих детей. Он дал мне шанс на иную жизнь. Именно поэтому я послушна его воле.
До тринадцати лет я оставалась в неведении относительно того, как он распорядится моей жизнью. Как и братья, я посещала академию, где училась управлять своим магическим даром, изучала историю, дипломатию, этику и этикет, математику, астрономию.
В тринадцать лет я была приглашена в кабинет отца,
Сам договор я не видела. Эта честь должна была выпасть в восемнадцать лет, когда будет нужно поставить свою подпись. Кто мой жених? То, что не простой подданный империи, поняла сразу. Все же мой отец занимал пост второго министра при императоре. Правда, любопытство взяло верх, и я пыталась узнать, кто он, но ответа не получила.
Все вопросы, что я желала задать, были пресечены на корню, не дали и рта раскрыть. Как только ушли поверенные жениха, отец сообщил, что с сегодняшнего дня я буду жить в пансионе для знатных девиц имени Светлоокой Альири.
В народе это место называлось иначе: «Храм невест». Отчасти так оно и было. Все девушки, которые там воспитывались, являлись невестами. Но, конечно, храмом его назвать было нельзя.
Пансион принимал девушек тринадцати, реже – четырнадцати лет. В обязанности преподавателей входило не только сделать из нас идеальных жен, но и защитить нашу девственность. Мужчинам вход в пансион был запрещен, родственникам мужского пола дозволялось видеться с воспитанницами в саду и под надзором.
Девиц было немного. Классы делились по возрастам, в моем насчитывалось всего десять учениц, а к моменту выпуска нас осталось семеро.
И все мы знали причины, по которым девушки были отчислены. Несмотря на всю строгость пребывания в пансионе, Лания и Стефани нашли возможность встретиться со своими возлюбленными. Никто из нас не предполагал, что перед выпуском каждая должна будет пройти освидетельствование лекарей. Вспоминать противно, как чужие руки касались моего тела.
Говоря, что в кабинете отца меня рассматривали, как породистую кобылу, я ошибалась. Как дорогое животное, нас осматривали именно лекари. Их руки были везде. Я мужественно терпела, мысленно повторяя, что этот стыд временный, зато отец не получит письма, в котором бы я значилась как «несдержанная, упрямая и конфликтная» девица! Мнение лорда Сайриона Миала значило для меня слишком много, чтобы я позволила себе возмутиться, даже когда меня буквально распяли на столе, желая убедиться в моем целомудрии. Сомневаюсь, что забуду те мерзкие прикосновения и свой стыд от действий лекарей.
Так и выяснилось, что Лания и Стефани не могут выполнить брачный договор и должны покинуть пансион.
Я не понимала их поступка – они знали, на что идут и какой позор ждет их семьи, – и в то же время отчаянно завидовала, что девочки позволили себе ослушаться родителей, что выбрали сами: и кому доверить свое тело, и кого любить. Даже в самых смелых фантазиях я знала, что не буду счастлива. Знала, что рядом будет тот, кого одобрит отец. Я повиновалась и настолько свыклась с этим, что мои грезы были лишь об одном: только бы мне не причиняли боли и не унижали. А к остальному можно и привыкнуть.
Что же касается Мелани, то от нее отказался жених. Ему предстояло выплатить неустойку по договору ее родным. Таково право мужчин: они могут отказаться от нас, мы же – нет. Они могут влюбить нас в себя, играть нами, изменять и даже поднимать на нас руку, а мы в ответ можем лишь терпеть. И плохо, когда леди безумно любит своего мужа, а тот не отвечает на ее чувства. Это и произошло с Мелани.
Ее сердце было разбито. Но, на мой взгляд, лучше быть отвергнутой невестой, нежели нелюбимой женой, которую постоянно унижают.
– Алиса, ты еще не готова? – Наяна ворвалась в спальню.
Иногда я сравнивала ее с весенним ветром, хотя чаще она была ураганом.
– Как видишь, – улыбнулась ей. – Кошмар приснился.
Я отошла от окна и зябко поежилась.
– Леди Байлен будет недовольна. Я тебе помогу.
Наяна была деятельной и неунывающей леди, непоседливой, немного наивной. Но ее огромным плюсом было доброе сердце. Она занимала более высокое положение, чем все мы, хотя и другие воспитанницы пансиона были аристократками. Но, в отличие от них, Наяна никогда не кичилась своим происхождением. Не считала нужным указывать на тот факт, что моя кровь лишь наполовину благородна. Она приняла меня и остальных девушек с распростертыми объятиями.
Наяна старалась в каждом человеке найти что-то хорошее. Она могла примирить даже таких врагов, как я и леди Сицилла, – мы невзлюбили друг друга с первого взгляда.
Наяна была воплощением чистоты и доброты. Неудивительно, что юную графиню любили все.
– Опаздываете, – когда Наяна шнуровала мне платье, в комнату заглянула мадам Тоэл, – поторопитесь.
Дверь закрылась.
– Могла бы и помочь, – фыркнула подруга. – Ух, все. Осталась прическа.
Тут же ее ловкие пальчики занялись моими волосами. Я бы могла и сама управиться, но знала, что Наяне нравится помогать, а потому замерла на месте, отдаваясь во власть подруги.
– Красиво, – произнесла, глядя на себя в зеркало. – Ты кудесница.
– Я только учусь, а теперь, – Наяна схватила меня за руку, – бежим.
И мы рассмеялись.
Опоздать на завтрак – значит оставить голодными других девушек.
Пока копуши не явятся, трапеза не начнется, и все сто двадцать человек будут вынуждены их ждать.
Наш класс был четвертым, выпускным. И с этого года мы сидели за столом преподавателей.
Низко поклонившись, мы с Наяной слаженно извинились за опоздание и медленно прошли к своим местам.
– Леди Наяне и леди Алисе десерт не подавать, – отчеканила леди Байлен и поджала тонкие губы.
– Да, леди Байлен, – поклонилась служанка.
Старая ведьма знала, как наказывать. Сегодня в меню были фрукты, привезенные из жарких земель.
Когда настало время десерта, нам с Наяной пришлось смотреть друг на друга, чтобы не выдать ни горестного вздоха, ни зависти. Ведь попробовать манго и бананы нам ой как хотелось!
– Какое сочное манго, – издеваясь, произнесла Сицилла. – И аромат сладкий, пряный, а уж на вкус!