Любовь без сахара
Шрифт:
4. Платье цвета амаранта
Вечером я зашла в торговый зал «Дамского счастья» и очумела от продаваемых там вещей. Все такое, какое мне хотелось бы носить, — великолепное, модное, из журналов и интернета. Сердце замирало от восторга! Трусики и лифчики из нежного кружева, шелковые пеньюары, сорочки, блузки, юбки самых разных фасонов. Настоящее женское счастье состояло не в том, чтобы скупить это все, а в том, чтобы украсить себя этим для любимого мужчины…
На глаза мне попалось красное коктейльное платье, такое простое и милое, что я стояла перед ним минут десять, как под гипнозом;
В бутик перед закрытием никто не заходил, зал был пуст и издевательски роскошен. Примерочные с отдернутыми атласными шторами приглашали меня зайти, примерить желанное платье, чтобы решить, стоит ли оно моих переживаний и слез. Я рывком сняла платье с напольной вешалки, перекинула его через левую руку и, загнанно озираясь, зашла в примерочную.
Мы с платьем от Жужу были созданы друг для друга, это стало ясно, когда я, сняв с себя юбку и рубашку, аккуратно его надела. Декольте, ласково приподняв мою грудь, сделало ее выше и соблазнительнее, подол колокольчиком сделал мои ноги еще стройнее. Едва заметная «молния» сбоку застегнулась легко, оставив на коже приятный холодок.
Я вышла в зал и покрутилась перед чистейшими зеркалами в серебристых рамах. Размещались они параллельно, поэтому прекрасно отражали меня со всех сторон, и заговорщически перекликались с моими мыслями: "хороша! Ей идет!"
За восторженным кружением перед зеркалами меня застала продавщица Лиза. Она была блондинкой с кукольным лицом, возрастом чуть старше меня, и похоже, всерьез разбиралась в том, что продавала.
— Жужу капризный бренд, идет не многим. Шьют одежку для богатеньких дочек, учат их хорошему вкусу, концепт у них такой, — сказала она, рассматривая меня, замершую, с лицом, пылающим волнением. — Качественная тафта, цвет «амарант» цена, конечно, кусается…
— Мне идет, как думаешь? — спросила я, поглаживая платье ладонями. Вполне возможно, что со стороны я выглядела обезьянкой, наряженной не в свое, — дура дурой.
— У тебя красивые руки и плечи, не тощие и не полные, так что, да, идет. Твой фасон, выглядишь, как какая-нибудь Голди Макнамара, собравшаяся на тусовку, — развеяла мои сомнения Лиза, слабо улыбнувшись. — Клатча с коксом не хватает! Слышала о Голди? Она дружит со Светозаровым, но, по ходу, дальше флирта и споров за жизнь дело у них не идет. Он называет ее "золотце", она его "мечтатель"…
— Да, слышала, и читала о ней… У меня нет денег, чтобы купить это платье, — зашептала я отрешенно, опять готовая заплакать. — Почему его никто не купил до сих пор? Оно висит здесь с прошлого года…
— Потому что у девчонок, вроде тебя, нет денег, а у богатых женщин нет фигуры, — усмехнулась Лиза, складывая руки на груди с видом знатока. — Повесит до нового сезона, если не купят со скидкой, отправят назад…
— Если бы можно было бы
Сняв Жужу, я вернулась в свою скучную одежду, которая после него казалась мне тряпками для мытья пола.
Выйдя из примерочной, я заметила, что Лиза, словно нарочно, отошла в самый дальний угол торгового зала, да к тому же уткнулась в телефон. Закинув платье на плечо, я, не оглядываясь, вышла из бутика и пошла по коридору к служебному лифту. На моё счастье или беду охраны нигде не было. Не видя никого и ничего, я шла быстро-быстро, не чувствуя ног, слыша лишь свое частое шумное дыхание…
Платье я спрятала в шкафу своего кабинетика, поэтому из небоскреба вышла почти спокойно, даже улыбнулась охраннику, стоящему на выходе. Тот, видимо, подумал о себе, не бог весть какие лестные вещи, приосанился и проводил меня долгим взглядом до самой остановки. Я же смотрела на всех мужчин с позиции похожи они или непохожи на Кирилла. Этот охранник отдаленно напоминал мне его, — смазливый брюнет среднего роста, от природы стройный, умеющий гипнотизировать меня своей слегка притворной улыбкой. У Кирилла была неподражаемая манера строить из себя капризного мальчика, которому за красивые глазки многое прощалось. Даже моя недоверчивая бабушка, едва не ставшая Кириллу тещей, говорила о нем с мечтательным придыханием: "сукин сын!"
Перегляды с охранником помогли мне расслабиться, перестать вздрагивать от каждого шороха и бояться собственной подлости.
Именно подлостью я считала то, что сделала сегодня, ведь еще утром я подозревала в воровстве кого-то из своего отдела. Завтра управляющая заметит пропажу платья и мгновенно поймет, кто его взял, украл, выдрал из невозмутимо-прекрасного антуража бутика. И мне крышка! Алена Ветрова потеряет все достигнутое за эти два нелегких года, и возможно отправится в тюрьму за воровство.
Взять платье с собой я не могла. В дамскую сумочку оно не поместилось бы, да и магнитный ярлычок наверняка сработал бы на выходе из небоскреба. А в кабинетике оно прекрасно улеглось в шкафу для верхней одежды, там внизу был обувной ящик. Открыв шкаф, его не сразу заметишь, сначала нужно согнуться, выдвинуть. В общем нехитрый тайник…
Вернувшись домой, я позвонила тете Жанне. Фактически она была моей второй матерью, потому что первая сбежала в неизвестном направлении, когда мне десять лет. Жанна по молодости крутила любовь с Кириллом и чуть не вышла за него замуж, но выбрала Данила, молодого, очень красивого, но не богатого. Год назад у них родился сын.
«Ну как первый день на новом месте?» — спросила тетя.
Я рассказала ей о пропаже дорогого платья, вскользь намекнув, что подозревала воровство. Выслушав меня, тетя Жанна: хмыкнула: «с ума сойти! Аленка, прошу тебя не чуди там, я знаю, ради кого ты туда пошла, но лучше выкинь эту дурь из головы!». Конечно, сама-то имела права «чудить» с Кириллом, а мою любовь к нему считала дурью.
— Почему тебе можно было любить его, а мне нельзя?! — злилась я.
«Кирилл старше тебя на целую жизнь, он из другого мира, — твердо ответила тетя Жанна. — И он может причинить тебе боль, такую же, какую когда-то причинил мне…»