Любовь Дикого
Шрифт:
– Согласен.
В ее глазах мелькает удивление. Брови чуть приподнимаются. Пальцы напряженно стискивают папку.
– Тогда я… – начинает.
– Бери в рот.
Зависает. Даже не моргает.
А я усмехаюсь.
– Чего ждешь? – усмехаюсь. – Разделась и на колени встала.
Она дергается как от удара. Но с места не двигается. Продолжает молча смотреть на меня.
Эти ее чертовы глаза. Раньше бы сработало.
– Тебе помочь?
Резко встаю. Подхожу к ней вплотную.
– Урод! – она прямо вскидывается. – Убери от меня свои руки.
Пощечину залепляет. И еще сильнее распаляет. Хватаю тонкое запястье, рывком к себе эту стерву притягиваю.
– Давай громче, – скалюсь. – Ты сегодня подо мной еще не так закричишь.
Заваливаю ее на стол. Распластываю на животе.
Вот это задница. Круглая. Сочная. Прямо умоляет меня, чтобы трахнул. На член нарывается.
Ладонь в нее впечатываю. Сжимаю так, что сучка вопит и дергается. Сзади прижимаюсь, юбку задираю рывком. До талии.
Белье как у шлюхи. Чулки.
Ты сама это выбрала, Катя. Могла бы сразу в рот взять. Заглотить и забрать первый напряг. А теперь все твоей заднице достанется. Распечатаю тебя так, будто другого члена в тебе никогда не было.
5
– Пусти, – шипит она.
Яростно дёргается. Извивается как ненормальная. Все вырваться норовит.
– Что такое, Катя? – ухмыляюсь и к шее ее губами прижимаюсь. – Никогда в задницу не трахалась?
Прикусываю нежную кожу. Слегка. Без боли. Тянет ее подразнить. Приласкать.
Она замирает на пару секунд.
А после дергается так, будто впервые про анал слышит. Выползти из-под меня пытается. Лихорадочно. Отчаянно. Вся прямо вибрирует, подрагивает.
Заводит, черт. Прошибает.
Запах ее. Просто одурительный. И ощущение тела под телом. Жар. Сбитое дыхание.
Сколько шлюх не перетрахал, а эта одна такая. Что сейчас, что раньше.
Сука. Цепляет она. Дьявол. Всем цепляет. Другая она. Наощупь. На вкус. Не удерживаюсь и языком по щеке веду.
Морщится. Увернуться старается.
А у меня член от похоти распирает. Сперма яйца разрывает.
Все тормоза давно отказали.
Но черт, мало мне сейчас ее задницы. Мало. Глаза видеть хочу. Лицо. Хочу, чтобы смотрела на меня, когда беру.
Ослабляю захват.
И эта сучка выворачивается. Ногой меня лягает. Удрать пробует.
Охренеть какая ловкая.
За талию перехватываю. Обратно под себя возвращаю. На столе раскладываю.
Одной рукой тонкие запястья сжимаю. Над головой прибиваю. Второй сдираю остатки блузы, срываю юбку.
Теперь она только в белье и в чулках. Длинные ноги раздвинуты моими
– Ублюдок, – буквально выплевывает. – Пусти.
– Забыла, как на моем члене текла? – скалюсь. – Ничего. Сейчас напомню.
Расстегиваю ремень.
– Сволочь!
Она содрогается. Извивается, только бы между ног не тронул.
– Скотина…
Прижимаю член к тому клочку кружева, что еще ее прикрывает.
– Ненавижу! – вопит. – Ненавижу тебя.
– Громче давай, – говорю. – Здесь такая охуенная изоляция, что за стеной нихера не слышно.
– Больной урод, – бросает.
А в зеленых глазах дохуя чувств. Только ничего из того, что там различаю, мне не нравится.
Страх. Отчаяние. Даже гнева нет. Схлынул. И эта сучка вся прямо трясется.
Да и похрен. Не должна меня ее реакция хоть как-то задевать. Она будет на моем члене. И плевать, нравится это ей или нет. Отрываю взгляд от бледного лица.
Зависаю, глядя на ее грудь. Кружевная тряпка мешает. Сдираю все лишнее к чертям.
Она застывает под моим взглядом. Больше не дёргается.
Так бы сразу.
Как раньше. Только покажи член – в момент мокрая. Растекается подо мной.
Накрываю ее соски пальцами. Сминаю и перекатываю.
Сильнее к ней прижимаюсь. Членом между ног веду. Толкаюсь вперед, рывком двигаю бедрами.
Сучка уже забывает, что вырывалась. Плывет. Обмякает подо мной.
Ну и чего выделывалась?
Сама же кайфует. Шлюха она и есть шлюха. Плевать ей под кого ложиться.
Взгляд упирается в набухшую жилку на ее шее. Даже не пробую сдержаться. Вбиваюсь ртом между острыми ключицами.
Хочу ее пульс сожрать. Всю ее сожрать хочу. Прямо сейчас. Здесь. На этом гребаном столе.
Она плечами ведет. Откликается.
Сука. Опять умудряется меня подкупить. Иначе взять хотел. Врезаться вглубь. Выдрать.
А теперь меня в другую сторону ведет.
Хотя плевать. Первый раз можно и так. Почти нежно. В память о прошлом. Она при любом раскладе для меня очередная подстилка.
Натрахаюсь – и прочь вышвырну.
И плевать как она на меня здесь и сейчас действует. Это пройдёт. Отпустит.
Втягиваю тонкую кожу на шее в рот. Засасываю. Оставляю метку.
Да. Так. Пусть видит и знает, чья она. Сука. Привыкай к хозяину.
Тут по башке и врезает. Реально. Затылок жалит. Чем-то твердым, тяжелым. Так прилетает, что перед глазами мутнеет, плывет. И пальцы сами собой вдруг разжимаются. Выпускают добычу.
Какого черта?
Сучка вырывается. Момент ловит и отталкивает меня. Выскальзывает из захвата.
– Животное, – цедит, отступает назад.
Всхлипывает.
Что это у нее в руках?