Любовь – это безумие
Шрифт:
Он покорно вздохнул, потер указательным пальцем небритый подбородок и затем, широко зевнув, сладко потянулся. В этот момент он был похож на огромного и очень опасного лесного хищника из породы кошачьих.
– Ладно, – сказал Мартин, пожав плечами. – Как хочешь, лично мне все равно. Поедем в Лондон. Нам все равно надо оформлять твою визу завтра с утра. Где твой паспорт?
– В Лондоне, в моей квартире. – Почему она ведет себя так пассивно, с раздражением подумала Абигайль, злясь на свою покорность.
– Прекрасно.
– Ну уж нет! – Она сверкнула холодной улыбкой. – Я переночую в своей квартире, а ты – в отеле. Или в парке на скамейке. Меня это не волнует.
– О, дорогая, – изображая обиду, насмешливо протянул Мартин. – Неужели ты сможешь выкинуть своего бедного муженька на улицу, и это после тех клятв, которые мы когда-то давали друг другу?
Она застыла на месте.
– Минуточку, мой милый, – еле сдерживаясь от ярости процедила Абигайль. – Больше никогда не смей насмехаться над теми клятвами в моем присутствии. Ты понял? Для тебя они возможно ничего не значили, а…
Она осеклась, увидев, как внезапно изменилось лицо ее мужа. Когда же он заговорил, звук его ледяного голоса напоминал удары молота о камень.
– А почему они должны что-то значить для меня? Ведь это было сплошное притворство, не так ли? Разве ты не лгала ради того, чтобы женить меня на себе? Для тебя я был очередной вещью, которой ты хотела обладать, как, например, любимый пони или твоя первая машина. Ты хотела меня и готова была на все, чтобы добиться своего. Готова была даже солгать…
Абби съежилась от такой открытой враждебности. Черты лица его исказились, когда он высказывал ей накопившуюся боль. Она впервые поняла, как сильно он ненавидел ее. А как сама она относилась к Мартину? Ей было просто ответить на этот вопрос, хотя и больно. При всем желании Абби не могла ответить ему тем же. Она не могла ненавидеть его, потому что он слишком глубоко проник в ее сердце. И каждый раз, когда он будет оказываться с ней рядом, ей будет нелегко – практически невозможно – отвергнуть его.
Абигайль подняла на Мартина свои золотистые глаза и сразу утонула в голубом огне, бушевавшем вокруг его зрачков.
– Ты готова? – коротко бросил Мартин. Она молча кивнула, почему-то с горечью подумав о данном им обещании оставить ее в покое после выполнения его странной просьбы. Но где-то в глубине души она знала, что ей хочется помочь Мартину. И в то же время ей было любопытно узнать о его теперешнем существовании. А разве она не должна рассказать ему о своей жизни? Ведь если разобраться, то разве она не исковеркала его судьбу много лет назад, причем в гораздо большей степени, чем Мартин испортил ее жизнь?
– Вот, надень. – Он протянул ей черное кашемировое пальто. Оно было мешковатым, но необычайно мягким и очень теплым. У Абби появилось ощущение, что на нее надели удобный кокон. Пальто, несомненно, принадлежало ему, так как оно хранило знакомый ей мужской запах. Мартину оно было, конечно, впору, Абби же волочила полы по снегу, следуя за хозяином к машине.
– В кармане должны быть перчатки, – сказал он. Пленница вынула их и надела на свои маленькие руки.
На улице светила полная луна, превращая все вокруг в сказочную картину. Молодая женщина чувствовала себя ребенком из своей любимой сказки, который прошел через дверцу шкафа и очутился в другом мире.
Она вспомнила об одной загадочной способности Мартина – превращать обычные вещи во что-то удивительное и необыкновенное. Но это не имело никакого отношения к тому, что она собирается ехать с ним в Австралию. Сейчас Мартин заставляет ее выполнить его просьбу, потому что таким образом, пусть и примитивно, хочет отплатить ей за то, что произошло между ними десять лет назад. Абби не сомневалась, что Мартин получает удовольствие от этой сладкой мести. А то, что она до сих пор считала его самым привлекательным мужчиной на свете, ничего не меняло, а только усложняло ситуацию для нее.
И то, что бывший муж находил ее также привлекательной, ровным счетом не имело никакого значения для него. Правда, ему, возможно, будет приятно возобновить с ней постельные отношения на короткое время, а затем исчезнуть. Абби знала, что сама она так поступить не смогла бы.
Не успели они отъехать от коттеджа, как начался снегопад. Вокруг все потемнело, и щетки с трудом справлялись с массой снега, которая быстро накапливалась на ветровом стекле.
– Черт! – в сердцах пробормотал Мартин, напряженно вглядываясь в дорогу. – Я знал, что нам не следовало уезжать отсюда сегодня. Если мы застрянем, то тебе, моя милая, придется…
– У тебя, кажется, уже вошло в привычку обвинять меня во всех грехах, – резко заметила она, желая скорее отвлечься от своих мыслей, чем уколоть мужа. – Ты когда-нибудь отвечаешь за свои действия?
Он метнул в нее короткий взгляд, сохраняя бесстрастное выражение лица.
– Разумеется, – ответил Мартин каким-то странным тоном, и Абби подумала: было бы нелишне знать, что он имеет в виду. Но он сосредоточил все свое внимание на том, чтобы удержать машину на обледенелом шоссе, и разговор заглох.
Езда была сплошным кошмаром. В одном месте «порше» чуть было не соскользнул с дороги в кювет. Ее бросило вперед, но спасли ремни безопасности, иначе она бы уткнулась головой в стекло. Мартин тут же остановил машину, выключил двигатель и схватил Абби за плечи.
– Ты не ушиблась? – с тревогой спросил он.
– Нет. Только тряхнуло здорово. С машиной все в порядке?
– Да, – мрачно ответил Мартин. – Мы угодили в самую пургу. Сегодняшняя ночь, очевидно, самая плохая за весь двадцатый век! Этого следовало ожидать.