Любовь и Боль
Шрифт:
— Да с чего ты взяла? — отмахиваюсь.
— Да с того, что ты вся светишься! — подходит ближе и серьезно добавляет. — Давай я дам тебе пощечину? Нельзя в него влюбляться.
— Успокойся. Ты с ума сошла? Мне уехать обратно?
— Ни в коем случае! Садись и рассказывай, что вы делали? Он приставал, обольщал, совращал?
— Лизи!
— Разочарование на твоем лице меня успокаивает, — без жалости говорит подруга.
— Я ничего не расскажу, пока ты не скажешь, почему столько лет мне врала? Ты мне настолько сильно не доверяешь? Я думала, что мы близкие друзья.
— Ты для меня не просто
— Врала, — безапелляционно поправляю я.
Наследница Тру Голд опускает голову и молчит пару мину.
— Есть несколько причин. Но основная: я боялась потерять. — в ее голубых глазах я вижу боль, однако не понимаю ее причины.
— Потерять?
— Да. Твое общение. Хлоя, ты моя единственная подруга. Я никогда не сближалась с кем-то также, как с тобой. И я знала о твоем отношении к Райану. Извини, я знаю, что это прозвучит ужасно эгоистично, но мне так не хотелось уходить на второй план, если ты узнаешь, кто мой брат. Мне казалось, я потеряю для тебя всякий интерес и все наши разговоры будут так или иначе сводиться на тему Райана. Наша дружба со временем превратится в одно постоянное обсуждение его таланта и улыбки. А это уже будет не дружба, а какой-то однобокий фан-клуб. И тогда я бы начала всех ненавидеть. Себя — за слабость и неспособность заткнуть твои разговоры о нем. Его — за то, что увел тебя у меня. И тебя — за то, что предпочла его мне…
Какое-то время мы сидим молча, и каждая думает о своем.
— Ты считаешь меня конченной эгоисткой? Да? — Лизи первой разрывает тишину. — Я понимаю тебя.
— Нет, — придвигаюсь к ней и заключаю в крепкие объятия. — Просто думаю, какая я дура. Но за сегодня это ощущение стало чем-то вроде нормы. Говорят, люди с годами умнеют, видимо, не мой случай.
— Почему ты так говоришь, Хлоя-моня? — с любопытством смотрит Лизи, слегка отодвигаясь, но не расцепляя объятия. — Хочу знать все детали.
— Никаких деталей. Наши разговоры не будут о твоем брате, чтобы ты не воображала будто…
— Нет, нет, — вскакивает она с места. — Это я раньше так думала, сейчас все иначе! Клянусь моей коллекцией духов! — недоверчиво поднимаю на нее глаза. — Можем хоть сутками говорить о Райане. Главное, только бы тебе это не навредило.
— Ничего не понимаю.
— Понимаешь ли, я слишком хорошо знаю своего брата. Он потрясающий, и я его люблю больше всего на свете. Но женщины наскучивают ему так часто, что я давно сбилась со счета. А видеть тебя в его списке завоеваний я не согласна. Вот в особом, — сверкает глазами блондинка, — Да… Поэтому постарайся, пожалуйста, не терять сразу голову, если, конечно, ты уже не влюбилась в него.
Мой сотовый, мирно покоившийся в кармане джинсов, начинает вибрировать. Достаю и смотрю на сообщение от Хэнка Тернера.
— Что случилось? — задает вопрос Лизи и я молча передаю ей свой телефон. А через секунду она произносит. — Вот же урод.
До премьеры моей пьесы осталось совсем мало времени, а актер, исполняющий главную роль, прислал сообщение о намерении уехать на Гавайи. Завтра.
Великолепно.
Причем я помню, как
Хэнк клялся и бил себя тетрадью по голове сценарием в подтверждение своих слов оставаться в городе. Отчасти именно из-за этого и из-за странного отношения Лизи ко второму кандидату, который, на мой взгляд, играл в разы лучше, был выбран тот, кто бессовестно отбывал вскоре на Гавайи.
Будет мне уроком на будущее — бьющим себя по голове тетрадями верить не стоит. Они таким образом тут же вышибают из себя данное тебе слово.
— У нас есть еще один кандидат. — спокойно произносит подруга.
— Он тебе не нравится, — откровенно озвучиваю я. — Не могу понять почему так, но Джордж тебя бесит. Сколько себя помню. А, так как главная роль — твоя, не уверена, что это хорошая идея.
— Главная роль моя, потому что я дружу со сценаристом.
— Лизи!
— Мы обе прекрасно это понимаем, — весело смеется она. — Но, раз ты доверила мне такое важное для себя дело, то я как-нибудь уживусь с Джорджем. Поверь, он мне вовсе не неприятен. — уверенная синева глаз смотрит не моргая. — Позвонишь ему?
— Даже не знаю…
Она встает и, сделав пару шагов к изголовью своей кровати, берет с круглого столика золотой iphone. Лизи стоит ко мне спиной, и я не могу видеть ее лица, только слышу уверенный голос, когда она прикладывает телефон к уху и говорит:
— Привет Джордж. Это Элизабет Стил. Как дела, не сильно отвлекаю?
— Да вот тоже. Слушай, тут Хэнк оказался козлом и подставил Хлою со спектаклем. Ты не мог бы его заменить?
Я сижу вся, как на иголках. Моя подруга спокойно звонит тому, от чьего вида она тотчас становится хмурой или начинает раздраженно теребить свои вещи. Мне она всегда с безразличной усмешкой заявляет, что ей плевать на капитана команды «Волков», но ее реакции говорят об обратном. И вот теперь ради меня она, как ни в чем не бывало, звонит ему и просит заменить Хэнка.
Перед Джорджем мне тоже стыдно. Он всегда был со мной мил и вежлив, да и на прослушивании показал себя в несколько раз лучше Хэнка и остальных участников. Но я видела, а точнее слышала дыхание Лизи во время его проб, поэтому, заткнув свой объективизм, дала шанс Хэнку. А теперь Джорджа просили прийти на помощь за пару недель до премьеры спектакля. Он имеет полное право послать нас вместе с Лизи далеко и надолго…
Но вместо этого моя подруга произносит:
— Отлично! Тогда ждем тебя завтра в час дня для репетиции. Я сейчас пришлю тебе адрес.
Неужели он согласился?
Все же Лизи умеет убеждать. Быстро позвонила, предложила и готово, дело улажено. У меня никогда так не получится. Сначала я буду час собираться, настраиваться на разговор и репетировать перед зеркалом.
— Джордж — твой. — говорит Лизи, поворачиваясь в мою сторону и не отрывая взгляда от померкшего экрана.
— Как тебе только это удалось?
— Он не бросил бы тебя в беде. — усмехается она. — И это нам на руку.
Ее глаза вспыхивают. А это всегда свидетельствует об одном — в голове наследницы Тру Голд неожиданно сложился какой-то план, и она находит его поистине стоящим вложением.