Любовь и магия (сборник фэнтезийных рассказов)
Шрифт:
И зачем только она маскируется именно под монахиню! Мне как раз нужно алиби на момент убийства принца, не проводить же ночь с баронессой Лошадиная Морда.
Давно ходят сплетни, что принц Майкл покровительствует всяческим колдунам и волшебникам. Из-за них-то я и задействовал в своём плане инкарнацию богини, а не какого-нибудь гомункулуса. Оказалось, слухи, как обычно, раздули дракона из клопа — та толпа шарлатанов, фокусников, иллюзионистов, астрологов и травников, сидящая за нижним столом, даже в совокупности не дотягивает до статуса всего одного мага и только служит прикрытием для
Впрочем, возможно, я даже несколько переоцениваю её способности — из личной симпатии. Ведь она не заметила засевшую на стропилах под потолком чешуйчатую тварь, обеспечивающую подстраховку моему плану — убрать охрану у покоев принца и возможных свидетелей, которым не вовремя приспичит прогуляться к выгребной яме. Хотя эта тварь — прозванная мной Зверем — совсем не магическая, а представитель выродившихся остатков разумной расы, предшествовавшей человечеству, и как раз людским волшебством засечь это существо невозможно. Но вот обнаружить кусок пространства, для колдовского зрения будто несуществующий — это очень даже можно. Нужно только знать, как искать.
— Лорд Гладмор, почему вы совсем не пьёте?
Это снова баронесса Лошадиная Морда, никак не оставит меня в покое. А не пью я потому, что всё равно не помогает, тогда как к выгребной яме бежать придётся. Вот и опасаюсь не справиться с желанием в ней утопиться, лишь бы не возвращаться в ваше общество, миледи Лошадь. И я лучше съем подмётки своих сапог, чем проведу с вами ночь, как бы ни требовалось мне алиби.
Так и хочется всё это и многое другое ей высказать, а нельзя, дело прежде всего. Приходится поддерживать образ и вести непринуждённую светскую беседу. Очень жаль, что я выбрал недостаточно высокий статус, и меня не посадили поближе к вершине стола, рядом с леди Мэриан. Хотя, с другой стороны, может это и хорошо — наверняка сболтнул бы лишнего, развалив всю конспирацию.
Но всё же я периодически поглядывал на «кузину» принца, иногда ловя ответные взгляды, сопровождаемые хищной улыбкой. Интересно, что при этом изображает её морок? Может, она что-то заподозрила и специально провоцирует? Ведь могу и не сдержаться — разметаю всех божественной мощью и прямо тут, на столе…
Я едва дождался, пока пир официально закончится, и новобрачные отправятся в свои покои. Правда, большинство благородных господ остались в зале — одни спать под столами, другие допивать и дожирать пока хватит сил, чтобы вскоре присоединиться к первым.
Я тоже попытался прикинуться вдрызг пьяным, но баронесса Лошадиная Морда вздумала воспользоваться моим якобы полубессознательным состоянием и потащить меня в свою комнату. Пришлось резко протрезветь и отговориться природным позывом, настаивающим на немедленном посещении мною выгребной ямы.
И вот уж кого я не ожидал там встретить, так это леди Мэриан. Я, конечно, не сомневался, что ничто человеческое ей не чуждо, но всё же… Впрочем, она вовсе не оправлялась, а явно ожидала кого-то, — и я подозревал, что именно меня.
— О, леди Мэриан, для моих глаз счастье
— Так и знала, что ты видишь через морок, лорд Гладмор, — перебила она. — Сейчас я сняла иллюзию…
Оказывается, могущество всё же может становиться чрезмерным, превращаясь в недостаток — постоянно видя сквозь личину, я не заметил её отсутствия.
— Не понимаю, о чём вы говорите, — развёл руками я. — Это касается магии? Я не верю в магию. Хотя мне не раз пытались доказать её существование. Помнится, один тип, называвший себя волшебником, утверждал, что способен возжечь на ладони огненный шар, и окружающие заверяли, будто он действительно это делает. Но я ничего подобного не видел. Вы прослышали о том случае, и тоже решили подшутить надо мной?
— Вот такой шар? — ехидно поинтересовалась она, создав у себя на ладони комок зелёного пламени с мелькающими внутри чёрными искорками.
Очевидно, что она не поверила моей болтовне. Я бы и сам себе не поверил. Всё-таки импровизация не мой конёк, я предпочитаю планировать заранее, а в случае, если что-то пойдёт не так, устранять проблему грубой силой. Что ж, так и поступлю.
— Нет, скорее такой, — отозвался я, швырнув в неё стандартный файерболл и метнувшись в сторону, чтобы не угодить под ответный удар.
Неожиданно я споткнулся — такого со мной не случалось уже почти тысячу лет, во всяком случае, не в подобной ситуации, слишком хорошо отточены рефлексы, чтобы вдруг подвести в бою. Я успел сделать сальто в воздухе, когда понял, что точкой приземления неизбежно станет выгребная яма. Что ж, поделом мне, самонадеянность должна быть наказуема.
Падение было остановлено самым неприятным образом — что-то невидимое оплело мне шею и потянуло вверх, грозя задушить, а то и вовсе оторвать голову. Такие же петли оплели руки и ноги, растягивая моё тело словно на дыбе. Разорвать магические путы усилием мышц не представлялось возможным, но я всё равно инстинктивно задёргался, в безнадёжных попытках освободиться.
— Попался, как муха в паутину, — усмехнулась леди Мэриан.
— Морриган! — вырвался из моего горла слитный трёхголосый рёв.
Вот значит как, выходит, запертые в моём теле инкарнации богов знают её. Значит, она не какая-то там чародейка, а тоже аватара, причём полноценная, а не частичная.
— Кто ты таков? — насторожилась девушка.
Инкарнации во мне вновь подали голос:
— Я тот, кого ты обманула! — бог лжи.
— Я тот, кого ты предала! — бог войны.
— Я тот, кто умер за тебя! — бог смерти.
Все три воплощения попытались одновременно взять контроль над моим телом, рванувшись в разные стороны. Ну нет, так дело не пойдёт. Я тут хозяин, а вы трое всё равно не сумеете между собой договориться, так и будете метаться. Так что пойдите на своё место и верните мне власть над собственным телом, сам как-нибудь разберусь.
— Морриган, — снова трёхголосый хор. Они мне так голосовые связки сорвут. — Ты…
Мои зубы клацнули, когда рот замкнула печать молчания. Ладно, не хочешь слушать — не надо. Я-то знаю, что они хотели сказать, и полностью солидарен — так же, впрочем, как и в том, что они думали, но говорить не собирались.