Любовь и мистика
Шрифт:
– Нет, провожать меня не надо. Золота у меня больше нет. Оставь себе эту позолоченную чугунную болванку с гранатами! – крикнул Степан Степанович, но чугунную болванку взял с собой как память о детстве.
С соседом по лестничной площадке Анфиса несколько раз поднималась в лифте. Они познакомились. Однажды он зашел к ней в квартиру и сделал ей официальное предложение.
– Платон, мы мало знакомы, – ответила Анфиса. – Не рано ли нам жениться?
– Я не был женат, детей у меня не было, могу жениться, – невозмутимо ответил он.
–
– Подожди, Анфиса! Я сейчас свою маму позову! – крикнул Платон и исчез за дверью.
Вскоре Платон появился в дверях с симпатичной женщиной, представив ее Инессой Евгеньевной.
Платон внимательно посмотрел на Анфису и сказал более настойчиво:
– Анфиса, давай поженимся!
– Сегодня? – засмеялась Анфиса.
– Немедленно, пока не явился кто-нибудь другой!
– Анфиса, твоя квартира просто великолепна, – усмехнулась Инесса Евгеньевна, осматривая комнату.
– Возможно, что у меня еще не так красиво, как хотелось бы. Подождите, к Вам кто-то пришел.
В дверь Анфисы постучали, а не позвонили.
Платон открыл дверь:
– Родион, как ты догадался, что я тебя жду в этой квартире?
– Услышал твой голос сквозь приоткрытую дверь. Я уже слышал, что у тебя появилась новая соседка. Нетрудно было догадаться, что ты ее не пропустил.
– Друг, ты пришел вовремя! Я сватаю соседку за себя, но ты ее у меня не отбивай!
– Я что, такой плохой, чтобы у друга невесту уводить? Я знаю, как ты с ножами управляешься.
– Прав, Анфиса еще не жена, но очень похожа на мою невесту.
– Так ее Анфиса зовут? Приятно будет продлить знакомство.
Анфиса и Платон действительно вскоре скромно расписались. Он всегда и во всем торопился, словно боялся опоздать. Вскоре он стал приставать к молодой жене с вопросом:
– Анфиса, когда у нас будет ребенок?
Она смотрела на него удивленно, не понимая, когда бы они успели сделать ребенка? Так получилось, что вскоре они поссорились, но быстро помирились.
на?
Платон легко менял взгляды на все устои жизни и долго на Анфису не сердился. Однажды он принес ей в подарок шесть стульев. Она искренне удивилась подарку: в маленькой квартире один стул поставить было некуда, а он принес целых шесть стульев!
Да, у нее маленькая квартира, и она так хотела сделать ее красивой! А вместо этого все свободное время у нее уходило на приготовление пищи для Платона, когда он жил с ней. А еще он принес каталог антикварной мебели. Она долго его рассматривала и смутно чувствовала в душе непонятную тревогу. Ей очень понравился журнал, а особенно мебель из этого журнала. Ей захотелось жить среди этой мебели! Да где ее взять? И главное, на какие деньги?
Минутная музейная слабость к золотым вензелям неизбежно переходила в жизненную потребность. Анфиса всегда жила среди прямоугольных домов или прямоугольной мебели, простой до примитивности. Получалось, что до двадцатого века создавали мебель, радующую глаза хотя бы небольшой части общества, а потом все исчезло и перешло в музеи. Ей так хотелось чего-нибудь золотого и с вензелями! Из-за этой потребности у нее всегда было смутное желание побывать в прошлом веке, и она ходила по музеям. Где еще найти остатки роскошной жизни?
Анфиса купила золотистую краску, поставила ее перед глазами, думая, что так она быстрее придумает, как ее использовать. А в душе у нее было пусто до отчаянья и головной боли: у нового благородно изогнутого стула две ножки постоянно выступали вперед. И куда они бежали? А сделан он был так, что в его сиденье можно было сокровища прятать. Где их взять? Сокровища. И в голове нет ничего, кроме этой самой головной боли, а когда она сидит на этом стуле, то мысли лучше функционируют. На старом стуле мысли старые или в голове пусто и желания спят. Нет желаний.
Анфиса коснулась обивки стула рукой. У нее появилась мысль продать этот стул и его братьев за большие деньги. Ее вчера попутным ветром занесло в антикварный магазин мебели, и она увидела цены на очень старую мебель. Цены ей понравились, а дома у нее без толку стояли шесть стульев с изогнутым профилем, обтянутых шелком.
Она взяла в руки банку с золотой краской, взболтала жидкое золото, задумалась на секунду и полиэтиленовой пленкой обтянула шелк, потом из пульверизатора покрыла дерево стульев золотой краской. Она залюбовалась своей работой и решительно набрала номер телефона:
– Платон, будь человеком, в твоей фирме есть камеры тепла и холода для испытаний? В камеру стул влезет?
– Анфиса, ты чего придумала на мою голову?
– Я что, деньги у тебя прошу? Нет. Я прошу взять новый стул, погреть его и заморозить раз десять – и все.
– Понятно. Понимаешь, дорогая моя, так поступают с иконами, но не со стульями!
– Родной мой, я не умею рисовать иконы! Я стул покрасила золотой краской, только олифы у меня нет, чтобы его покрыть.
– Ладно, возьму стул, погрею, заморожу. Но претензии по его внешнему виду не приму.
– Спасибо, а шесть стульев возьмешь?
– Радость моя, у нас солидная фирма! Один стул я смогу оправдать, сославшись на то, что его склеиваю, но шесть стульев…
– Возьми один стул, склей его. У стула на самом деле передние ножки от задних ног постоянно вперед уходят. Я уже их склеивала.
– Анфиса, слышу нормальную речь! Склею стул и проведу испытания клеевого шва в дереве.
– Платон, спасибо! Ты настоящий мужчина!
Платон принес стул на испытательный стенд. Работница стенда согласилась помочь испытать клеевой шов в стуле. Стул ей очень понравился, и она вполне понимала желание Платона склеить его качественно. Через пару суток Платон вернул стул Анфисе. Она ойкнула и радостно покрутила стул на одной ножке.