Любовь и прочие яды

– Значит, учебу бросать ты не надумала?

– Не-а, – хрустя печенькой, отозвалась я.

– И домой на каникулы ты не собираешься?

– Еще чего! – фыркнула я, нарочно громко бряцая ложкой в чашке с чаем.

– Но волосы-то ты зачем выкрасила?!

– А мне так больше нравится! Розовый цвет, знаешь ли, очень идет к моим бирюзовым глазам.

Я потянулась к пироженке и кинула на брата выразительный взгляд. Слишком личные вопросы на повышенных тонах в общественном месте мне совершенно ни к чему. Тот, осознав

– Так, ладно. А манеры куда за полгода делись? – вполголоса спросил брат, мрачно наблюдая, как я облизываю испачканные в креме пальцы.

– Да к демонам ваши манеры! Ты только попробуй эту пироженку, твои манеры окажутся там же.

Кажется, у брата задергался глаз.

– Слушай, мелкая, ты хоть представляешь, как все переживали, когда ты пропала без вести? – прошипел взбешенный брат.

– О чем переживали? – я изобразила самый натуральный интерес. – Что теперь не надо врать всем знакомым про меня?

– Это была ложь во спасение, ты сама прекрасно знаешь, – серьезный тон.

– Это было заточение, и попробуй найди хоть один аргумент против, – негромко ответила я, потеряв всякий аппетит.

– Ты невозможна. Я тебя сейчас за шкирку отволоку домой!

– Попробуй, – меланхолично согласилась я.

Брат кинул на стол серебряную монетку, поднялся сам и рывком поднял меня.

Раздался треск, а брат поморщился и затряс в воздухе рукой. Маменькина защита, которую та на меня ежедневно накладывала, сильно подвыветрилась, но все еще немного работала.

Брат взвыл в голос от бессильной злобы, а я же довольно заулыбалась и развела руками, мол, выкуси. Но, поймав настороженный взгляд посетителей, кивнула на выход. Эх, завтра уже по всей Академии поползут премерзкие сплетни одна развеселее другой.

Улица встретила нас промозглым холодом. Дул сильный пронизывающий ветер, заставляя меня кутаться в шарф по самый нос. На мощеной улице в слабом свете окон блестели редкие замерзшие лужицы. Кажется, снега в этом году даже ко дню зимнего солнцестояния не посчастливится увидеть.

– Лагерра? – спросил брат, равняя шаг со мной.

– Ага. Ну, знаешь, вольный перевод нашего семейного ремесла с одного наречия Мрачного королевства.

– И никто не уловил намек? – подозрительный тон.

– Я тебе больше скажу – никому и в голову не приходило, что я немного не та, за кого себя выдаю, – взяв под локоток брата, ответила я. – По крайней мере до тех пор, пока ты не заявился. Кстати, как ты меня нашел?

Брат скривился.

– Да был здесь неподалеку. Думаю, дай-ка проверю, вдруг тебя потянуло к академическим наукам в обществе среднего класса.

Я незаметно легонько ткнула его локтем под ребра. Чисто из сестринской вредности для профилактики. Все пять моих старших братьев свято верили, что их сестре стоит получать домашнее образование. Под присмотром не в меру беспокойных родителей.

Когда в одном из самых древних и уважаемых магических родов после пяти мальчиков рождается напрочь лишенная магии дочка, это вызывает нездоровую реакцию.

Точнее, не так.

Дети в магических семьях всегда рождаются особенно одаренными магией. А бывают и неприятные исключения типа меня. Конечно, у каждого древнего рода имелся набор секретных зелий, эликсиров и техник, что позволяли развить даже самый слабый дар. Но, как не сложно догадаться, никакие манипуляции в моем случае не помогли. Так я и осталась единственной неодаренной в семье. Темное пятно на репутации безупречной магической родословной.

Конечно, благодаря все тем же эликсирам и довольно садистским манипуляциям я теперь не совсем обычный человек. Я чуть быстрее, чуть сильнее, чуть выносливее. Это совсем немного, но на общем ученическом фоне я все же стараюсь не выделяться. Во избежание ненужных вопросов, так сказать.

Впрочем, эликсиры оказались не так уж и бесполезны. Я стала видеть магию, даже иной раз трогать ее, но не использовать в полной мере. Из меня бы вышла неплохая ведьма или какой-нибудь артефактор. Я могла бы стать вполне себе ценным и полезным членом своей семьи, если бы кто-то воспринимал меня всерьез. Хоть кто-нибудь! Но, к сожалению, моих скромных талантов оказалось совершенно недостаточно, чтобы впечатлить родителей.

Меня оберегали.

Нет, серьезно, до недавних пор я ни разу в жизни не покидала территорию родового имения. Мало ли что случится с хрупкой мной за толстенными стенами замка! Мать чуть не плакала каждый раз, когда я просилась потренироваться с братьями. А они у меня все, между прочим, боевые маги и состоят на службе в армии. Не по разу катались по сомнительным местам нечисть гонять. Так что тренировочка с ними в полную силу была бы травмоопасной, но жуть какой полезной. Конечно, братишки втихую учили меня всяким прелюбопытным приемам, фехтованию и разным хитростям, не требующим магии. Это был наш большой секрет и крошечный бунт против родителей. И это лишь раззадоривало жажду свободы.

В общем, к шестнадцати годам я не выдержала такой жизни и в один прекрасный день улизнула из замка. Как так вышло? Да очень просто. Я прошмыгнула в портал за одним из братьев и, пока тот остолбенел от такой наглости, сбежала самым обычным способом – быстрыми ножками.

Стоит ли говорить, что этот брат сейчас под ручку вел меня к Академии?

– Сильно тебе досталось из-за меня? – спросила я, заглядывая в лицо брата.

Тот глубоко вздохнул.

– Ну… я отца таким злым еще никогда не видел. Даже когда мы с братьями по пьяни левое крыло замка разнесли.

– Прости. Передай родителям, что со мной все хорошо.

– И что дальше, Хель? – брат нахмурился.

– Дальше? – я задумалась. – А дальше учеба. И через три года специализация. Есть история магии, можно археологией заниматься. Есть следователь, можно пойти на службу государству и раскрывать преступления, в которых замешаны маги или магические предметы. Как думаешь, стоит поддержать семейные традиции и пойти на государственную службу? Да и к мужчинам в форме я с детства привыкла.

Брата аж перекосило, но вставить слово я ему не дала: