Любовь и слава

Хэган Патриция

– И ты едешь в ее составе? – спросил Тревис.

Сэм гордо улыбнулся:

– Меня рекомендовал сам генерал Уильям Шерман. Знаете, Грант назначил его главнокомандующим армии.

– Да, теперь и я горжусь тобой. Я очень уважаю генерала Шермана.

Китти поморщилась:

– Этого мясника! Когда вспомню, что он натворил на Юге…

Тревис взял ее руки в свои.

– Но так было нужно, Китти, – ласково сказал он, и Китти поняла, что больше Колтрейн на нее не сердится. – Генерал Шерман – прекрасный человек.

– Да-а.

И он тоже очень хорошего о тебе мнения, – сказал Тревису Сэм и, прежде чем продолжить свой рассказ дальше, нервно взглянул на Китти. – Как объяснили мне, в Доминиканской Республике сейчас два лидера. Одного зовут Педро Сантана, а другого – Буэнавентура Баез. Они попеременно меняются как президенты. Сантана из Испании. Да ты, наверно, помнишь, как он сам себя назвал генерал-губернатором в то время, когда мы там вели войну.

Тревис кивнул, а Китти с болью отметила, как ему все это интересно. Рассказ Сэма его просто заворожил. Ноздри у него раздулись, а глаза сверкали. Она знала, что Тревис с завистью думает о предстоящих Сэму приключениях.

– После ряда сражений Испания была наконец вынуждена вывести свои войска, – продолжал Сэм. – Баез пришел в наше правительство со своим планом: он просил защиты. Все детали мне неизвестны, но одно я знаю точно – президент Грант склоняется к аннексии. И именно поэтому туда и посылается эта комиссия. – Сэм развел руками, как бы подчеркивая, что это его неизбежная судьба. – Шерман порекомендовал им меня, и они меня пригласили. Вот и все!

С минуту Тревис не говорил ни слова, глядя вдаль на коричневые поля. И наконец спросил:

– Сколько тебя не будет здесь, Сэм?

– Около полугода. Ничего сейчас сказать нельзя. На следующей неделе сюда приедет новый шериф, а я отправлюсь в Вашингтон за подробными инструкциями. Я думаю, что комиссия уедет в этом месяце.

Сэм посмотрел на обоих друзей. Лица их выражали прямо противоположные чувства. Пожалуй, о своей поездке он рассказывал слишком возбужденно. Пожав плечами, Сэм произнес:

– Черт возьми! Может, я просто старый простофиля и сошел с ума, что хочу туда ехать. Там, на Гаити, есть какие-то фантастические существа, кажется, они называются зомби. Знаете, как это получается: люди умирают, а шаманы каким-то образом этих мертвецов возвращают к жизни. Жизнь в тех краях отнюдь не безопасна. А может, и вообще лучше туда не ехать.

– Ты будешь последним идиотом, если упустишь такой шанс, Сэм. – Тревис посмотрел вдаль, в сторону поля. Мыслями он был сейчас очень далеко отсюда. – А когда ты вернешься, тебе, вероятно, правительство предложит еще какую-нибудь хорошую работу. Чего ради прозябать здесь? Семейных оков у тебя нет.

– У меня есть вы, ребята, – возразил Сэм. И тут же, решив переменить тему разговора, повернулся к Китти: – Может быть, малыш уже проснулся? Мне надо поторапливаться обратно в город, а перед отъездом очень хотелось бы его повидать.

– Останься на ужин, – тихо, с печалью в голосе попросил друга Тревис. – У нас настоящего гостя не было целую вечность. А по твоим словам, похоже, что снова мы увидимся не очень-то скоро.

Сэм покачал головой:

– Спасибо, но мне надо возвращаться в город. Не могу допустить, чтобы тот, кто меня сменит, сказал бы, что я плохо работал. До его прибытия мне надо завершить уйму дел.

– Жаль! Постарайся заглянуть к нам до отъезда, Сэм. – Тревис отошел в сторону, по-прежнему задумчиво глядя куда-то вдаль. Китти тронула Сэма за руку и молча показала ему на Тревиса.

– Он хочет поехать с тобой, – прошептала она. – Ты сам видишь. Тревис разрывается: он любит меня, обожает кроху Джона, но жизнь здесь ему ненавистна.

– Он мне этого никогда не говорил, – озабоченно произнес Сэм. Ему не хотелось вмешиваться в дела супругов, но, видимо, ничего не поделаешь. – Тревис будет очень страдать, если рядом не будет тебя и малыша, и ты сама это знаешь. А сейчас давай-ка все соберем и пойдем в дом, не возражаешь?

Китти не двинулась с места, не сводя глаз с мужа. Тот медленно направился к мулу, плечи у него опустились, как у настоящего старика.

– Он все держит в себе, ты это знаешь, Сэм. И никогда не говорит вслух, что страдает, потому что не хочет, чтобы об этом знала я. Только я все равно все знаю. Да и ты тоже, Сэм.

Сэм внимательно взглянул на Китти. Зачем зря притворяться?

– Да. Думаю, что знаю. Но Тревис очень старается, моя девочка. Ты ведь не можешь этого отрицать. И он никогда не оставит тебя, хотя, мне кажется, его всегда будет одолевать охота к перемене мест. Так он устроен.

На глаза у Китти навернулись слезы.

– Я это знала с самого начала. Только все время надеялась, что он переменится. Молилась, чтобы Тревис примирился с тем, что у нас есть сейчас. Но ему этого мало, и он никогда не успокоится, хотя изо всех сил и старается полюбить ферму. Но она его просто убивает, Сэм. – Китти разрыдалась. – Я не могу видеть, как он страдает.

Сэм обнял молодую женщину. Его большие руки ласково прижимали ее к груди.

– Тревис тебя не оставит, – угрюмо сказал он. – Ты сама знаешь, об этом тебе беспокоиться не стоит, так что постарайся и дальше доставлять ему радость. Он любит тебя, Китти.

Она резко отодвинулась и с досадой вытерла слезы. Когда Китти оказывалась не в силах сдерживать свои чувства и давала волю слезам, она себя в такие минуты ненавидела.

– Будь все проклято, Сэм! Я знаю, что он меня любит, а я люблю его. Так люблю, что не могу видеть, как он страдает. Я хочу… – Китти глубоко вздохнула, потом задержала дыхание и резко выдохнула. – Я хочу, чтобы он поехал с тобой, Сэм. На Гаити.

Сэм в полном изумлении уставился на нее:

– Ты сама не понимаешь, что говоришь, моя девочка.