Любовь как шпага, юмор как щит
Шрифт:
– Что ты себе вообще позволяешь! – заголосил Озера, стараясь привлечь людское внимание.
Наверное, парень полагал, что в присутствии десятка свидетелей бить его не будут. Но Беликов и не собирался идти на крайние меры. Он вполне мог опустить собеседника и морально.
– Парень, - обратился Дмитрий к Бобу, - ты знаешь, что твое имя на русском значит?
– Нет! Прикинь? – еще громче заорал в ответ Озера.
– Оно и видно, - покачал головой Беликов. – Знал бы – не выделывался бы так.
И оставив в ресторане пораженного до глубины души Боба,
Даже когда Дмитрий кивком велел девушке залезть в машину, она не возражала. Слишком уж страшно в этот момент выглядел Беликов.
А на тротуаре стояла счастливо улыбающаяся Таша, все еще пылающая странной надеждой. Вскоре к ней присоединился недовольный Боб, которого заставили платить не только за ужин, но и за скатерть, и за поломанный стул.
Так и стояли они, глупо смотря вперед. Но вскоре зажегся зеленый сигнал светофора, и они наконец смогли перейти дорогу…
Комментарий к Глава 16
Вах, шестнадцатая глава шестнадцатого мая. Почему я раньше не обращала на такое внимания?
========== Глава 17 ==========
Комментарий к Глава 17
Я написала и только после этого поняла, что тут опять есть что-то про животных. Ну как так!?
Ладно, приятного чтения:-)
И немного из истории Дмитрия Беликова…
Я с опаской глядела на порыкивающего Дмитрия, который в этот момент напоминал настоящего тигра. Причем не маленького мохнатого детеныша, а взрослую особь, серьезную, сердитую, хищную и очень-очень злую.
Беликов взял с полки книжку и бросил ее на стол. Всю дорогу от ресторана до библиотеки он молчал. Я также не нарушала тишину, ведомая инстинктом самосохранения. Даже не спрашивала, зачем мы приехали в библиотеку, хотя любопытство съедало изнутри.
Дмитрий выдавил очередное ругательство и свалился в кресло, стоящее неподалеку. А я набрала воздуха в легкие, решив, что хуже все равно уже не будет. Съедят, так съедят. Помилуют, так помилуют.
Прищурившись, сжала руки в кулаки и поинтересовалась у одноклассника:
– И зачем мы сюда приехали?
– На свидание, - прошипел Беликов.
Вау, сколько эмоций, сколько страсти… Оставалось надеяться, что я это не вслух сказала. Но, судя по тому, что меня никто не убивал, слова было произнесены мысленно.
– О, перепихон на книжных полках, - улыбнулась Дмитрию. – Всегда хотела попробовать.
Беликов недовольно что-то пробормотал и вновь шарахнул книжкой по столу. Я осторожно подобралась к парню и отняла у него энциклопедию. Во-первых, Дмитрий мог испортить книгу, а за это нам прилетело бы от библиотекаря. Во-вторых, одноклассник со своей силушкой мог сломать и стол, тогда скандал с библиотекарем был бы еще ужасней. И, наконец, Беликов вполне мог использовать энциклопедию в качестве метательного снаряда и кинуть ее в меня любимую. Собственно, из-за последнего пункта я и пошла на воровство книжки.
– И зачем я согласился на эту авантюру с Бобом? – сам у себя спросил Дмитрий.
Причем
– Как будто твое мнение могло что-то изменить, - фыркнула я, усаживаясь на краешек стола.
Меня настойчиво спихнули с предмета мебели и усадили рядом с собой. При этом тут же убрали руки и обиженно отвернулись. Я с изумлением поглядела на дующегося Беликова. К счастью, хватило ума не озвучивать результаты наблюдения вслух. Сам Дмитрий ни за что не поверил бы, что обижается.
В принципе стала теперь ясно заметна разница между «Беликовым на людях» и «Беликовым дома». В окружении одноклассников и других знакомых Дмитрий держался холодно, дома он тоже держался холодно, но градус был уже чуть повыше.
– У тебя потрясающее умение выводить меня из себя, - вдруг сказал парень. – Даже у Вики не получалось, а с тобой просто невозможно держаться отстраненно.
Я с интересом посмотрела на Беликова.
– А почему ты вообще таким стал? – задала вопрос и тут же прикусила язык: очень уж некорректно он прозвучал.
Но Дмитрий лишь горько усмехнулся и начал свой рассказ. Когда парню было семь лет, он являлся веселым и жизнерадостным ребенком. Маленький Димка часто играл с друзьями на улице, любил бегать за младшей сестрой и подначивать ее, порой приставал к родителям с глупыми вопросами и весело хохотал, когда те впадали в ступор.
Но вот однажды Беликов пришел домой из школы на час раньше, поднялся на второй этаж и услышал странные звуки. Обернувшись, Димка заметил мать, которая с ужасом смотрела в щелку двери, ведущей в их с мужем спальню. Когда Алена отвернулась и наткнулась взглядом на сына, она приложила палец к губам и осторожно повела его прочь из дома. А по щекам женщины катились слезы.
– А я ведь не сразу понял, что она там увидела, - проговорил Дмитрий. – Не сразу узнал, с кем там был отец. И лишь когда мать перестала общаться с лучшей подругой до меня дошло. Трудно было такое представить в семь лет, когда даже слово «измена» казалось просто абстрактной и очень нехорошей вещью.
Но, тем не менее, факт оставался фактом. Рыдающая Алена увела сына из дома, и вскоре они пришли в парк. Женщина понимала, что должна как-то успокоить Диму, но она и сама все еще не могла смириться с тем, что любимый муж ей изменил.
А в тот момент, когда мать захлебывалась слезами, маленький Беликов и понял, что привязанность – это больно, что чувства – это верный путь к печали. И когда на следующий день Вика позвала брата играть, то встретилась с холодным взглядом семилетнего мальчика, который небрежно бросил ей:
– Тебе больше делать нечего?
Дмитрий рассказывал все очень тихо, так что приходилось прислушиваться. И в этот миг открытость Беликова поражала, потому что не верилось, что он хоть кому-то мог об этом поведать.