Любовь как убийство

Сербинова Мила

– А я тебя не отпущу, – в шутку, но очень решительно произнесла Марина, замкнув объятия у него на шее. – Не отпущу и все тут!

Марина еще раз поцеловала Николая, всем телом прижавшись к нему, вызывая ураган эмоций, которые он уже не мог контролировать. Николай схватил ее на руки и нетерпеливо отнес в спальню, уложив на широкую кровать родителей Марины. Он словно перестал себе принадлежать. Властное желанием этой маленькой хрупкой и израненной до костей женщины было для него важнее любых доводов разума и воспоминаний о пылкой любви к его королеве красоты Маргарите.

Николай страстно целовал Марину, скользя губами по всему ее телу. Его проворный язык ласкал

ее набухшие соски на маленьких, упругих грудях, затем сползал вниз, вдоль трепещущего живота, в финале странствий с наслаждением уткнувшись в вожделенную сладкую ложбинку между ногами. Николай не мог вспомнить, когда он с такой страстью занимался любовью с женой, но Марина на него действовала как магнит. Он не мог оторваться от нее, желая ее снова и снова. Ее дрожащие от желания чувственные губы сводили его с ума. Она отдавалась ему с каким-то непонятным отчаянием, словно каждый раз последний и другого шанса получить удовольствие судьба может не предоставить. Именно эта ее черта заводила Николая больше всего. Никто бы, наверное, не понял, как мог мужчина королевской красоты женщину променять на маленькую брюнетку с дикими раскосыми глазами, но Николай словно стал ее рабом. Он не мог дня прожить, чтобы не заняться любовью с Мариной. Только с этой женщиной он чувствовал себя счастливым. Она наполняла его своей отчаянной страстью и вожделением. Для Марины Николай стал той соломинкой, которая ее удерживала в этой жизни и вообще напоминала о том, что она еще жива.

Николай прижал успокоившуюся и опустошенную Марину к себе. Он обожал смотреть на нее после того, как они займутся любовью. Она становилась такой спокойной, а из ее глаз ненадолго исчезало это ненавистное им выражение загнанного зверя. Он догадывался, что раньше, при живом муже, она не была такой раняще-беззащитной и не выпускала ядовитые шипы при каждом удобном случае. Он чувствовал себя бесконечно виноватым перед ней, хотя и знал, что ничего уже невозможно исправить.

– Ты говорила, что устроилась преподавателем в языковую школу. Расскажи, как у тебя дела на работе? – спросил он, глядя на нее долгим мечтательным взглядом.

– Да, нормально все. Я ведь всегда хотела преподавать английский язык. Только шеф достает. Господин директор, как он себя называет, просто вонючий старый козел. Он мне прохода не дает, понимаешь? – зло прошипела Марина.

– И чего он хочет? – задал глупый вопрос Николай.

– Догадайся с трех раз! – фыркнула снова остервеневшая Марина. – Трахнуть он меня хочет! Разве не ясно?

– Разве директор может распускать руки в своей компании, ну… школе, я хотел сказать, – произнес Николай, вспомнив, как он сам заглядывался на молоденьких официантов своего ресторана, но ни разу не посмел даже намеком обмолвиться о своих желаниях.

– Этот может! Оторвать бы ему яйца! – скрипнув зубами от злости, сказала Марина, и глаза ее мрачно сверкнули.

– А пожаловаться никуда нельзя? Ну, ведь это неправильно! – возмущенно воскликнул Николай.

В ответ Марина посмотрела на него так, словно он сморозил очевидную глупость, но дипломатично оставила его идею без комментариев.

– Представляешь, вся школа ржала! Шеф, придурок, говорит, что на даче поцарапал голову и приложил к ране подорожник. Ха-ха! Лучше бы он приложил к своей пустой голове внедорожник! – зло пошутила она.

Николай нахмурился и, казалось, не слушает ее, думая о чем-то своем. Марина недовольно на него взглянула и обиженно повернулась к нему спиной.

Прошла неделя со времени разговора Марины с Николаем о старом похотливом директоре, когда школу потрясла новость. Михаила

Михайловича кто-то подкараулил вечером у подъезда его дома и жестоко избил. В тот злополучный сентябрьский вечер господин директор беспечно шел по темной улице и уже подходил к своему дому, когда к нему подбежал затянутый в черную кожу человек. Его лицо скрывала натянутая чуть не до носа бейсболка, а в руках он держал кусок железной трубы. Ничего не говоря и не объясняя, человек в коже нанес ему сильный удар трубой по голове. Господин директор не потерял сознание, но все вокруг поплыло, а глаза стала заливать текшая из раны на голове струйка крови. Второй удар пришелся в точности между ног, заставив его взвизгнуть неестественно высоким голосом. Третий удар по коленям сбил его с ног. Удары сыпались градом, калеча, но не убивая. Его в тяжелом состоянии положили в больницу, а исполняющей его обязанности назначили вполне адекватную женщину.

Марина с Николаем встречались при каждом удобном случае. Страсть захватила в плен их обоих. Николай не хотел на новогодние каникулы расставаться с Мариной, но она всегда поступала по-своему, не давая никаких объяснений. Последние дни уходящего года и новогодние праздники Марина решила провести с мамой и сыном в загородном доме. Как бы ей не было тяжело возвращаться в переполненный воспоминаниями дом, она соскучилась по своим родным. Татьяна рассказывала дочери, как Гриша постоянно спрашивает о папе и маме. Татьяна рассказала внуку наспех придуманную сказку о том, что его папа космический исследователь и сейчас у него очень важная миссия на звезде. Ее даже можно увидеть с Земли. Папа там добывает звездный камень, который помогает всем людям на земле жить счастливо.

– Его работа очень важна и он не сможет с нами встретить Новый год, – сказала Татьяна внуку, явно расстроившемуся, что папы так давно нет и он не собирается приехать со своей звезды даже на Новый год.

– Бабуля, а мама тоже на звезде? – спросил Гриша нахмурившись.

– Что ты, Гришенька! Мама в Москве и она очень скоро приедет к нам, – успокоила мальчика бабушка.

– Бабуль, а Дед Мороз придет к нам, как в прошлом году? – спросил Гриша, глядя снизу вверх ярко-синими глазками.

– Дед Мороз передал все подарки маме. Она их скоро привезет, – устало ответила Татьяна.

В последнее время она совсем вымоталась, занимаясь этим большим домом и заботясь о неугомонном Грише. Она распрощалась с кухаркой и уборщицей. Два раза в неделю приходила одна женщина и помогала в домашних делах. Татьяна не хотела видеть чужих людей в доме. Она вообще не доверяла людям. Никакого Деда Мороза Татьяна в этом году звать не стала. Ее голова была больше занята подготовкой мероприятия, связанного с годовщиной смерти Дениса. Приедет уйма народа, она не сомневалась. Меньше всего ей хотелось встречаться с высокомерными родственниками Дениса. А как объяснить Грише такое количество народа, чтобы не травмировать его?

– Бабуля, а почему Дед Мороз сам сюда не приедет? – спросил Гриша, думая, что взрослые очень странные, если уезжают на какие-то там звезды, а он тут их ждет и скучает.

– У Дедушки Мороза очень много дел, Гришенька. Если он приедет к нам, он не успеет к другим детям, и они будут очень несчастны, – улыбнулась Татьяна, обнимая внука.

– А Дед Мороз исполнит все мои желания? – не унимался Гриша. – Я просил, чтобы приехал папа. Ну, сколько можно сидеть на своей звезде?!

– Дорогой, папа не сможет приехать. Звезда очень-очень далеко от земли, а вот все остальные подарки Дед Мороз обязательно передаст, – ответила Татьяна, с жалостью глядя на Гришу.