Любовь как в сказке (сборник)
Шрифт:
Зато дуэт Ромео и Джульетты был разыгран безупречно. И за это публика и жюри простили труппе отдельные недочеты.
— Ты и теперь не ревнуешь? — поинтересовался «убитый Тибальд» Паша у сидящей рядом с ним Марины.
Они вместе наблюдали, с каким пылом целуются влюбленные, как легко и естественно срываются с их губ объяснения в любви.
— Не ожидала, что они такие хорошие актеры, — едва слышно просипела Марина. Паше пришлось наклониться к самым ее губам, чтобы расслышать ответ. — А ты знаешь, мне как-то неудобно перед Ленкой и жалко ее. Она оказалась неплохой девчонкой, давай расскажем ей всю правду. Чтобы не питала ложных
— Вряд ли это ей понравится, — осторожно заметил Паша.
— Зато моя совесть наконец успокоится.
Поздно вечером, перед самым отбоем, пятый отряд торжественно праздновал свою победу. Ромео и Джульетта покорили сердца зрителей и судей, и этому спектаклю было единогласно отдано первое место. Паше, как победившему режиссеру, был вручен пятитомник Шекспира. Кроме того, призы получили Лена-Джульетта — «За лучшую женскую роль», Паша-Тибальд — «За нетрадиционную трактовку образа» и Симон-Герцог — «За лучшую роль второго плана». Испеченный на кухне приз — пирог с яблоками — был таким огромным, что наелись даже самые отъявленные обжоры. А звон фирменных колокольчиков, врученных каждому актеру в качестве приза, не смолкал до полуночи.
Как это ни странно, охрипшая экс-Джульетта тоже чувствовала себя вполне сносно. Она вместе со всеми радовалась успеху спектакля и если и ревновала Ромео к Ленке, то совсем чуть-чуть. Можно было считать, что день удался. Правда, из-за пропавшего голоса объяснение с Леной пришлось отложить. Но так было даже и лучше. Ни к чему было портить подруге праздник.
С нетерпением Марина ждала ночи, чтобы, как всегда, излить душу бумаге — теперь, когда она не могла говорить, это было особенно необходимо. В последние два дня из-за болезни и репетиций она сильно уставала и забыла про свой блокнот, так и не вынув его из рюкзака. Но сегодняшний спектакль нужно было непременно описать! Когда прозвучал сигнал отбоя и Анна Павловна погасила свет, Марина, как всегда подождав несколько минут, тихонько встала и подошла к шкафчику, где лежал ее рюкзак. Каково же было ее удивление и огорчение, когда она обнаружила, что блокнота там нет! Не веря себе, Марина включила фонарик, заглянула внутрь, еще раз обшарила все карманы. Потом вернулась к тумбочке, внимательно осмотрела ее.
Пусто.
Ее любимый дневник с самыми сокровенными мыслями исчез.
Глава 20
Триумф вратаря
Немыслимо бурный ритм лагерной жизни стал еще насыщеннее — уже на следующий день на смену театральному ажиотажу пришел футбольный, и к полудню ничто в лагере, кроме обрывков афиш, не напоминало о прогремевшем накануне грандиозном фестивале.
Финала футбольного чемпионата лагеря ожидали с не меньшим нетерпением, чем спектаклей накануне, а может, даже и еще больше — если театралами были только некоторые, то футбольными болельщиками готовились в этот день стать все. Пятый отряд в полном составе наглаживал выстиранную униформу, приводил в порядок инвентарь, подкрашивал и подклеивал плакаты. Сами футболисты обвешивались талисманами и шептали про себя слова загадочных молитв и заклинаний — все они в этот день не очень отличались от суеверного, вновь и вновь повторяющего свои ритуальные упражнения Акулы.
Словно в отместку за успех накануне, день для пятого отряда начался с неприятностей.
На утренней зарядке Паша подвернул ногу. Вначале травма показалась пустячной —
Перемещение Паши из футбольных ворот на скамейку болельщиков было воспринято как конец света. Ирония судьбы свела в финальном матче те же команды, которые открывали чемпионат. И теперь, после Пашиной травмы, можно было считать, что высшие силы, сговорившись, уже заранее вручили кубок «Акуне».
— Облом, — выразил общее настроение капитан.
Однако он не склонен был долго предаваться бесплодному унынию.
— Что будем делать? Кого выставим на ворота?
— Можно Симона попросить, — пожал плечами Кил. — Только вряд ли он согласится.
— Да, он не любит грязи, — кивнул Акула. — Одних дезодорантов с собой три штуки привез. И каждый с таким отвратным запахом, что лучше бы потом вонял, честное слово!
Симон действительно отказался, так же как и другие, к кому в отчаянии кинулись футболисты. До матча оставалось всего ничего, а вопрос с вратарем висел в воздухе — в отряде не нашлось ни одного желающего встать через полчаса в ворота.
Андрей и Петя обратились в оргкомитет с просьбой перенести матч или же провести его с сокращенными составами команд. Но в этом им было категорически отказано.
— Выкручивайтесь как хотите, — отрезал главный судья. — Надо уметь решать свои проблемы. Если в 11.00 команда в полном составе не выйдет на поле, вам будет засчитано поражение.
И футболистами, и болельщиками овладело уныние. Более глупого проигрыша представить себе было невозможно. Команда сидела на лавочках около поля и с грустью наблюдала за разминкой «Акуны». Минуты, оставшиеся до матча, истекали, но никому не приходило в голову ничего путного.
— Прямо хоть девчонок проси! — в сердцах сплюнул Акула. — Пусть бы уж хоть кто-нибудь встал, хотя бы чисто номинально. А мы бы усилили защиту и прикрыли ворота.
Девчонок? Мысль эта, ранее не приходившая никому в голову, могла оказаться спасительной.
Переглянувшись, Петя и Акула бросились к болельщикам.
— Девчонки! Выручайте, горим! Кто-нибудь может встать в ворота?
— Я могу! — выступила вперед Лена.
— Ты?! — Петя недоверчиво уставился на девочку.
— Ну да! Правда, я никогда раньше не играла… Но если уж вам вообще некого поставить, то я попробую!
Взгляды, которыми обменялись парни, были полны скепсиса, но деваться было некуда — лучше уж Шувалда, чем совсем ничего, читалось у них в глазах.
— Ладно, иди переодевайся, — махнул рукой Петя. — Возьмешь Пашкину форму.
Появление на поле Лены в форме вратаря «пятаков» вызвало такую бурю эмоций, которой никогда бы не досталось на долю Паши.
— Девчонка! — вопили малыши. — Смотрите, у «пятаков» на воротах девчонка!
— Лен-ка! Лен-ка! — скандировал пятый отряд.
К 11.00 команда была готова. Вышедший на поле главный судья с удовлетворением оглядел шеренгу «пятых» и кивнул, разрешая произведенную замену. Прозвучал свисток, и игра началась.