Любовь на американских горках
Шрифт:
– Бывшая коммуналка, – сказала Алёна, с удовольствием наблюдая за тем, какое впечатление на него производит её успех. – Старых жильцов расселили, а потом сделали ремонт – и вот, пожалуйста.
– Впечатляет.
– Да, ну поэтому я её и купила. Слушай, – сказала она, перевернувшись в кровати на бок и подперев голову рукой, – а что ты хочешь на завтрак? Сырники? Вафли? Блинчики?
– А они уже есть?
– Нет, но я для тебя с удовольствием приготовлю, – сказала Алёна, а потом потянулась и зевнула, готовясь вставать.
– Я сам сделаю. Лежи и никуда не вставай, – ответил Володя.
– А что
– Ну вот так, – сказал Володя и улыбнулся. – Забыла, какой я деспот и тиран?
Он поцеловал её. Она хотела подняться, но он уложил её обратно. Грудь Алёны попалась в его ладонь.
– С ума сойти. Так, всё, – сказал он и встал, пока искушение не уложило его обратно в постель.
Они сидели на огромной кухне и ели блинчики со сметаной и с кленовым сиропом, которые приготовил Володя. И кстати, очень неплохо. Алёна смотрела на него, и ей хотелось сказать: «Как долго я тебя ждала», – как в фильме «Москва слезам не верит». Но это было бы не уместно, ведь в их разрыве была виновата она сама.
– Что? – сказала она, потому что Володя застыл, глядя на неё. Ей казалось, что он читает её мысли. Она покраснела.
– Ты невероятно красивая, – сказал Володя. – Это просто с ума сойти, какая ты красивая…
Они вскоре поженились, но жили не долго и не счастливо. Или, вернее, так: они жили счастливо, но слишком уж недолго. Медовый месяц они провели в Крыму, в частном секторе. Алёне хотелось в коттедж на Бали, но у Володи не оказалось загранпаспорта, и выяснилось это незадолго перед свадьбой, когда она стала вбивать данные для покупки путёвки.
После поездки первое время всё было очень хорошо. Старинное обручальное кольцо Алёны (наследство её прабабки, которая, будучи крестьянкой, ухаживала за барыней и стала ей почти дочкой, получила в подарок кольцо с её пальца) как будто светилось изнутри. Сама Алёна от счастья стала таким «энерджайзером», что даже её коллеги и руководство удивлялись – уж насколько они знали её трудолюбие, но это было ещё круче. Она почти перестала спать: два-три часа за ночь, – и снова бодрая и активная. Муж просил её не издеваться над собой, а побольше отдыхать, но ей мало было ночи с любимым человеком. Ей хотелось секса и раз, и два, и три – пока не начинало светать.
Простыни пахли их сексом, и это был самый обалденный запах, который она когда-либо ощущала. Даже на Бали, где цветы франжипани источали удивительный тонкий аромат (у балийцев это дерево даже считается священным) – так вот, даже они не могли сравниться с этим невероятным, одуряющим запахом их любви.
Месяцев через пять Володя стал отлынивать от секса. Сначала он делал это редко, ссылаясь на плохое самочувствие или усталость от работы, а потом всё чаще и чаще. Он даже сам теперь стал задерживаться на работе (он к тому моменту дослужился до начальника IT-отдела в банке), хотя Алёна готова была уделять вечерние часы семейным вечерам и любимым мужем. Увы, такие случаи у нас принято называть «не мужик», хотя – будем честны – любого, даже самого любящего и выносливого человека можно утомить и «затрахать», так что ему уже ничего больше не захочется.
Алёна обижалась, подстраивалась, делала ему соблазнительные сюрпризы. Однажды она заказала эротическое бельё в секс-шопе, хотя делать ей это было ужасно стыдно. Такое «под зайчика»: стринги с пушистым хвостиком, ушки, пушистые манжеты и бюстгальтер, в который она еле поместилась (покупать бельё без примерки – это, согласитесь, та ещё лотерея).
Увидев Алёну в этом наряде, Володя засмеялся, и она обиделась. Он сразу её обнял.
– Прости, ну правда, смешно. Ты как зайчик, который скачет по сцене и кладёт под ёлку подарки на новый год. Я себя чувствую 5-летним мальчиком на утреннике.
Он взял одеяло и укутал её, чтобы не мёрзла, прижал к себе.
– Не обижайся.
Мда. Это было грустно. Но как на него обижаться?
Глава 9. Куба
Алёна проснулась в поту, от собственного крика.
– Ужас… это бред… это приснилось, – говорила она сама себе, тяжело дыша. Мозг ещё продолжал по инерции «додумывать» ночной кошмар, который её разбудил.
Там были они с Володей, она зачем-то оделась в шкуру медведя, а ещё там было море, которое поднялось волной и так и застыло, вот-вот обрушится – и никак не накрывало. И Алёна видела в этой волне, прямо перед собой стаю мелких блестящих рыб и белого дельфина-афалину.
– Фух.
Алёна потёрла виски и лоб ладонями. В комнате было душно, хотя она оставила окно приоткрытым на ночь, в режиме микро-проветривания.
Алёна скинула одеяло и опустила ноги на паркет. Весь ремонт в квартире был современный, и лишь на полу она оставила старый добрый паркет-«ёлочку» – его только переложили заново, чтобы не скрипел. Этот пол напоминал ей о детстве в панельной девятиэтажке, когда всё ещё было впереди, всё казалось прекрасным и возможным, и желания всегда исполнялись – стоило написать об этом Деду Морозу или доброй фее. М-да, теперь-то письмо никому не отправишь: «Хочу, чтобы муж снова был рядом».
Алёна встала и босиком потопала в ванную.
На первый семейный Новый год они с Володей всё-таки поехали в путешествие, поближе к экватору: Алёна хотела для них с мужем самого лучшего, а не эту холодную слякотную Москву, где к концу декабря шёл мокрый снег с дождём, и было не ясно, наступит ли вообще зима. Выбрали (вернее, Алёна выбрала) Кубу, где узкий полуостров Икакос вдаётся на 20 километров в атлантический океан. Этот курорт называется Варадеро. У Володи на второй день после прилёта высыпала краснота по всему телу – аллергия на тропическое солнце, – и он пару дней вынужден был сидеть в бунгало на берегу, а если выходил, то весь укутанный с головы до ног. Алёна обижалась, как будто он сделал это специально, и уходила купаться и гулять одна.
– Солнц, ну давай я сейчас намажусь пятидесяткой, укутаюсь, и мы поедем в город, – говорил Володя.
– Нет уж, не стоит рисковать. Сиди болей. Мало ли что у тебя ещё расклеится от хорошей погоды, – отвечала Алёна, брала плетёную сумку через плечо и отправлялась на прогулку одна.
Куба напоминала ей советские артефакты, которые она ещё успела застать в детстве. Как будто рельсы аттракциона привели их вагончик к тому участку, где выставлены ретро-экспонаты, поезд едет медленно, и оттуда сверху можно взглянуть на своё прошлое.