Любовь на кофейной гуще
Шрифт:
Нет, не сомневалась в своем решении, просто… наверное, где-то боялась его ожиданий не оправдать. И это вдруг так явно стало понятно, когда непроизвольно дернулась, словно прикрыться хотела, когда Андрей на мгновение завис над ней, уперевшись в диван коленом, просто глядя на Настю, словно любовался, впитывая ее вид. Вспомнилось все: и растяжки, которые появились, и совсем неидеальная сейчас фигура, и…
А он таким красивым кажется! Ни одного изъяна…
— Не нужно, Настя, — тут же понял ее порыв Андрей. — Ты — прекрасна! И я же не тело люблю, а саму тебя, всю! — накрыл ее собой,
Слезы навернулись! Потому что этими словами, парой предложений, Андрей дал ей больше, чем Настя только могла бы мечтать получить и во время беременности (почему и тянула, откладывала столько лет, не ощущая таких эмоций в муже и страшась последствий); и уже родив… А сейчас сполна ощутила, аж захлестнуло душу.
— Тогда, — сглотнув и обхватив его плечи руками, позволила ее и от белья избавить, — раз параметры тела не существенны, я сразу предупрежу, чтоб к этому размеру груди ты не привыкал, — выдавила лукавую улыбку, на самом деле, уже чувствуя, что слезы все-таки сбежали по щекам. Безумно чувствительная сейчас. — В действительности, я компактней, а это все молоко, — повела бровями, когда Андрей, давясь смехом, запрокинул голову, глядя на нее с любовью.
— Я тебя обожаю! И размер груди вообще ни при чем, — выдохнул мужчина, вновь поцеловав Настю в губы.
— И еще, благодаря этой самой груди, пока мы можем не предохраняться, — намекнула она тем временем, немного нервничая, что он медлит.
Мало ли, когда там дочка проснуться решит…
— Намек понят, — прошептал жарко ей в ухо Андрей.
И, одной рукой перехватив ее запястья, запрокинул за голову руки Насти, вроде чуть шутливо любуясь той самой грудью, о которой столько говорили. А сам, второй рукой поддерживая ее бедра, начал очень осторожно проникать своей плотью в ее тело. Аккуратно, нежно… Она в каждом движении ощущала и его заботу, и восхищение, но и возбуждение, которое распаляла в любимом мужчине.
Снова от тихого стона не удержалась, уткнувшись в его плечо.
— Больно? — напрягся тут же Андрей.
Замер. Дышит так тяжело, что она ничего, кроме его дыхания и не слышит.
— Потрясающе! — покачала головой, выдохнув ему это в ухо. — Не останавливайся. Все прекрасно, — наверное, и сама чуть удивленная этим пониманием, отозвалась, снова простонав.
И стыда уже не осталось. Только потребность, чтоб он двигался, покоряя ее тело, заставляя Настю по-новому чувствовать, узнавать себя, делая ее только своей!
И так сладко было! Обоим, похоже. Невыносимое, на грани того, что едва пережить можно, удовольствие не только тела — души рвало! Когда все сплетается в единое целое, и дрожь в мышцах в трепет сердца и самих сутей перетекает!
— Люблю тебя! — не могла прекратить шептать, как-то исступленно даже целуя его щеки, влажный лоб, испарину на губах.
Задыхалась, цепляясь уже свободными руками за плечи Андрея. Подавалась всем телом навстречу, не в силах сдержать ни дрожь, ни накатывающее удовольствие, силы которого не ждала.
— Я тебя больше, радость моя! — сжимая ее своими руками так, что реально их одним целым делал, так же сипло отзывался Андрей, толчок за толчком лишь усиливая этот кайф.
И обоих как-то одномоментно не волной, настоящим валом накрыло, синхронно заставив застонать…
Глава 15
— "Нашу малышку"? — способность говорить вернулась к ней только минут через пять. Как и думать тоже.
И вот теперь сумела проанализировать не только эмоциональную, но и фактическую составляющую его слов.
Все это время Настя лежала, уткнувшись в плечо Андрея, наслаждаясь тяжестью мужчины (хоть он и старался их так разместить на диване, чтоб не придавить ее), ароматом его кожи, становившимся понемногу таким же любимым, как запах Лукии.
Андрей чуть удобней устроился на локте и внимательно заглянул в ее глаза с такой любовью, что и намека на смущение у Насти в груди не всколыхнулось. Вторая его ладонь так и продолжала гладить ее кожу, как блуждая по телу, изучая ее, сейчас уже легко, с той же любовью и нежной лаской.
— Я собираюсь ее удочерить, как только мы поженимся. Думаю, сумею Павла убедить отказаться от прав, к которым он особо и не стремится, кажется. Ты же не будешь против, радость моя? — огорошил ее этот невероятный мужчина всем и сразу.
Еще и в губы поцеловал, вновь отвлекая.
— Я немного запуталась, о чем именно вопрос? — хихикнула тихо Настя, разместившись у него на плече. — Ты мне предложение делаешь или про усыновление спрашиваешь? — если честно, немного впала в ступор, но с каким-то весельем и той самой легкостью, которая у них с самого начала присутствовала.
— Я обо всем и сразу, Настенька, чтоб ничего не забыть от своего счастья, и у тебя сомнений не оставить, — тоже с веселой улыбкой, но очень уверенно, отозвался Андрей.
— А ты время зря не теряешь, — сложила руки у него на груди и устроилась на пальцах подбородком, любуясь этим потрясающим мужчиной.
И улыбаться не может перестать. Такое непривычное, новое ощущение счастья, будто сам воздух в квартире пронизывает, и малышка спит, словно позволяя им совершенно иначе, глубже и трепетней познавать друг друга.
— Это точно… — начал было Андрей, и вдруг спохватился. — Елки-палки, время! Я же еще в офис вернуться должен, радость моя, околдовала ты меня, задурила своими чарами голову, — рассмеялся тихо, но начал подниматься, поддерживая и ее при этом.
— А приезжал-то зачем? — уточнила Настя, сев и подтянув под себя ноги, пока пыталась руки в рукава рубашки продеть.
— Кресло привез! Оно пришло как раз со склада, а я опасался, что Светлячок может тяжело переезд перенести, вот и подумал, что лишней тебе новая игрушка не будет для нашей девочки, — уже просовывая ноги в джинсы, объяснял Андрей и пытался при этом двигаться в сторону прихожей.