Любовь на мушке
Шрифт:
– Я не знаю, – приближаясь к Макару, сказала Марина.
– И не веришь?
– Веришь… Но все равно с людьми нужно понежней.
– Это с женщинами нужно понежней. С мужчинами так пока не получается. С наркоманами тем более.
– А ты постарайся.
Славина стояла у него за спиной, вдруг он почувствовал на своих плечах ее руки. И тепло, казалось идущее от ее души. Но иллюзий Макар не питал, надежд тоже. Марина могла и прикоснуться к нему, и даже позволить себя обнять, но только по-дружески. Она умела держать дистанцию, и защитные механизмы у нее срабатывали без осечек.
– Нежность не обещаю. А вежливость можно.
– Вежливость тебе сейчас понадобится, – отталкиваясь от Макара, посуровевшим голосом сказала Славина.
– Что такое?
– Кротов от показаний отказался, ничего не видел, ничего не знает. Зимников тоже не сознается. И сознание теряет. Болевой шок у него.
– До сих пор?
Наркоман Зимников убил человека, это видели некто Кротов и Губарев. Кротова взяли, Зимников и Губарев сбежали, одного Макар нашел, а вторым и не занимался. Зимникова даже в больницу класть не стали, наложили гипс, и в камеру. В распоряжение следователя.
– До сих пор.
– Минус на минус нужно устроить.
– Минус на минус?
– Дает плюс… Можно я ему вторую руку сломаю? Готов понести наказание.
– Ты сам как наказание, – усмехнулась Марина.
– Для тебя?
– Для вас. Товарищ подполковник, – поправила Капитонова Славина. – Или просто Марина Вячеславовна.
– А-а!.. – Макар поднялся, провел рукой по пиджаку, как будто проверял, на месте ли пуговицы.
– Губарева искать надо, ты этим и займешься.
– А кто-то отстранен от этого дела, ты не слышала?
– Ты отстранен. А напарник твой нет, – качнула головой Славина.
– Напарник?! – Макар оторопело глянул на женщину. – Какой еще напарник?
– Такой. Тебе понравится.
– Ну, нет!
Во-первых, Макар привык работать в одиночку, на то имелись свои причины. А во-вторых, нет в системе МВД института напарников, полицейские работают в группе.
– Что нет? Молодой красивый лейтенант, возьмешь его на выучку.
– На выучку берут собак.
– Делай что хочешь, ошейник только не надевай.
На столе у Славиной зазвонил телефон. Глянув на дисплей, она невольно подтянулась, сосредоточенно нахмурила брови и показала Макару на дверь. Похоже, начальство звонит. Все, разговор окончен, возражение принимаются письменно и только после исполнения приказания. Макар знал, что спорить с Мариной бесполезно. Стелит она мягко, а спать с ней может только муж.
– Вот умеешь ты, Марина Вячеславовна… – Макар махнул рукой, выражая свое хоть и воинственное, но смирение.
В холле перед кабинетом у окна стояла высокая русоволосая девушка в наглаженной форме. И с погонами лейтенанта. Черты лица не совсем правильные, глаза с легкой асимметрией, нос широковат, зато кожа гладкая, сочная и упругая, как кожура у наливного яблочка. Красивый овал лица, чувственная форма губ. Макар мог бы залюбоваться ею, если бы не увидел в ней своего напарника. Это ведь о ней говорила Славина. Молодой и красивый лейтенант.
– А ты что умеешь делать? – с ходу и грубо спросил он.
– Ничего! – потрясенно глянула на него девушка.
– А зачем ты мне такая нужна?
– Не нужна, – мотнула она головой.
– Вот я и говорю!
– Не надо говорить… – Девушка смотрела на молодого лейтенанта, который входил в светлый холл из сумрачного коридора.
Такой же высокий, как и она, светлолицый, ясноглазый, наглаженный… Девушка смотрела на него, как на свое спасение.
Лейтенант сначала посмотрел на Макара, а потом, наткнувшись на взгляд девушки, приостановился и перешел с бодрого шага на нерешительный. Остановился перед Макаром, приложил руку к козырьку, но при этом он смотрел на девушку.
– Товарищ майор, лейтенант Ворошилов прибыл в ваше распоряжение…
Макар усмехнулся:
– Это хорошо, что прибыл. Только мне напарники не нужны.
Майор хотел уйти, но не успел: из кабинета вышла Славина, остановила его. И навязала ему Ворошилова. А лейтенанта Терентьеву пригласила к себе в кабинет.
– Нравится? – спросил Макар, когда за женщинами закрылась дверь.
– Ну-у… – пробормотал парень.
– А нельзя! – хмыкнул Капитонов и провел парня в свой кабинет, который располагался по соседству.
Кабинет маленький, зато свой. Один стол большой, другой компьютерный, укороченный. Компьютер стоял на большом столе, а маленький украшал хрустальный графин на круглом стеклянном поддоне. А вокруг графина стаканы, как грибы вокруг пенька. Августовские ночи средней полосы отнюдь не жаркие, вода в графине прохладная, а Макару очень хотелось пить. Он припал к горлу.
– Нельзя, – согласился Ворошилов.
Макар, не отрываясь от графина, кивнул. И пил, пил. Ворошилов смотрел на него с открытым ртом.
Наконец Макар закончил пить, поставил на стол опустевший графин. Но Ворошилов продолжал удивленно смотреть на него.
– Не надо смотреть, надо запоминать. Из горла пить нельзя! Воду можно пить только из стаканов. Запомнил?
– Ну да.
– Теперь покажи!
– Так нет же воды.
– Так принеси!..
Ворошилов кивнул, взял графин за горлышко так, как будто он мог превратиться в гадюку, и ушел. А Капитонов сел за свой стол, откинулся в кресле, забросив руки за голову, и закрыл глаза.
Похмельную жажду он утолил, в чувство себя привел, можно включать голову и думать, как задержать Губарева. Обратиться к старому доброму дедуктивному методу? Можно. Установить логическую цепь между реальными фактами, выявить причинно-следственную связь… Что ж, Макар знал, как это сделать. Нужно отправиться в изолятор временного содержания, где находился Зимников, и сломать ему вторую руку. Сам все связи выложит, Макару останется только пройтись по ним. Сейчас он немного подзарядится в тишине и рванет на охоту – за головами. Отличное занятие для крутого опера. А потом можно и к Лике на огонек заскочить, она звонила, звала. А он уже успел по ней соскучиться.