Любовь на первой полосе
Шрифт:
Тоненькие, скелетоподобные девочки, именовавшиеся топ-моделями, были для них лишь удачными вешалками для одежды. И Стоун, как фотограф, придерживался того же мнения, хотя это еще не означало, что он собирался укладывать их к себе в постель. Его возбуждали совсем другие женщины. Вроде тех, которые вдохновляли Рубенса.
Поэтому Майк сел не на золоченый стульчик, а опустился на банкетку Рут.
— Добро пожаловать в Париж, — сказал он, подавая знак официанту. — Похоже, сегодня я первый встречаю вас этими словами. Ленивая свинья, называющая
Рут хотела сказать, что не пьет, но худой англичанин в кожаном пиджаке, который, наверное, и был Майком Стоуном, достал откуда-то бутылку шампанского. Через пару секунд официант уже открывал ее.
Возражать было поздно.
Нахмурившись, Рут снова подумала о Мартини, которая исчезла из виду, едва самолет приземлился в аэропорту Шарля де Голля. Точнее, после того, как они прошли таможенный контроль. Мартини встретила знакомых девушек из Милана, и больше ее никто не видел.
— Она даже не появлялась в отеле? — удивился Майк.
— В том-то и дело, — ответила Рут. — Я звонила даже в пресс-бюро дома моды. Безрезультатно. Черт возьми, работа еще не началась, а у меня уже проблемы. Если так пойдет и дальше, через два дня я вскрою себе вены.
— Успокойтесь, — сказал Майк, плеснув в ее бокал шампанского. — Сейчас в Париже такое время, что никто этого не заметит.
— А что вы предлагаете? — крикнула Рут.
— Найти ее, дура вы эдакая! — крикнул он в ответ.
Американские бизнесмены, стоявшие у бара, удивленно обернулись в их сторону.
Покраснев от злости, Рут сделала глоток из своего бокала и прошипела:
— Ты, умник, не учи меня. Найти! А я что делаю? Просиживаю задницу? За полдня я обегала почти весь город в поисках этой сучки. Если она не появится в ближайшее время, начну обзванивать агентства. Найму другую модель.
— Очень сомневаюсь. Отыскать сейчас в Париже незанятую модель, — усмехнулся Майк, — так же непросто, как свободную шлюху в 1944-м, когда в город вошли союзники.
— Очень смешно, — отозвалась Рут. — Так и знала, что смогу на тебя положиться. Ладно. Если к завтрашнему утру Мартини не объявится, я сматываю удочки и отправляюсь домой. А для газеты использую другие снимки. Я уже так делала раньше.
— Не горячись, леди. Если тебе нужна эта Мартини, я пойду и найду ее сам.
Рут усмехнулась:
— Потому что тебе не хочется терять работу.
— Нет, дорогая. Я могу заработать в десять раз больше того, что предложили вы. Просто хочу тебя осчастливить.
— Издеваешься?
— Почему я должен издеваться? Ты красивая женщина, Рут. Жаль, что у тебя такое огорченное лицо.
Рут не знала, то ли ей считать это комплиментом, то ли оскорбиться. Поэтому она внимательнее пригляделась к фотографу. Рядом с ней сидел высокий худощавый мужчина лет под сорок, со щетиной на подбородке и растрепанными темными волосами. Серые, чуть прищуренные глаза смотрели весело и цинично, ничего не принимая всерьез и на веру. Рут это было понятно, ибо она сама так же смотрела на мир. Поэтому она решила считать его слова комплиментом.
— Чисто английская уловка, да?
— Извини, не понимаю.
— Я имею в виду изысканные комплименты, — объяснила Рут, чувствуя легкое головокружение от шампанского.
— Изысканный я только с женщинами, — ухмыльнулся Стоун. Он встал и поправил на плече тяжелую сумку с фотокамерой. — Пора искать эту самую Мартини. Кажется, я знаю, где она ошивается, и, если прав, скоро вернусь с ней.
— Ты хочешь сказать, она где-то поблизости? — удивилась Рут.
— Не задавай лишних вопросов. Будь паинькой, иди-ка лучше к себе в номер и жди звонка.
При других обстоятельствах Рут послала бы его к черту. Она не привыкла, чтобы ею командовали, но теперь ситуация была иной. Рут находилась вдали от дома, в стране, где мало кто говорил на ее родном языке. Девчонка, которую она взяла в качестве модели для демонстрации французских туалетов, исчезла. Надо что-то срочно предпринимать, а не показывать характер.
Рут тоже поднялась из-за стола и вышла из бара. Может, Кейт и остальные уже решили проблему с Мартини. А если нет, то они придумают что-нибудь вместе.
Рут нетерпеливо вызвала лифт. Ей просто необходим куриный сандвич с французским гарниром.
Ни у кого не оказалось никаких идей. Хуже того: про Мартини вообще забыли. У всех нашлись свои дела. Кейт прикидывала разницу во времени между Парижем и Нью-Йорком, чтобы позвонить Теду. Хоуи Денверс пытался вспомнить, где находится бистро в Сен-Жермене, о котором ему много рассказывали. Джерри Гулд мечтала поскорее сбежать с Хоуи на левый берег Сены. Она впервые приехала в Париж и намеревалась извлечь из этой поездки все возможное.
Они сидели в просторной гостиной номера, который Рут снимала на двоих с Кейт. Во французских отелях экономили на спальнях, зато не жалели метража на гостиные и прихожие. По всей стене гостиной тянулся книжный шкаф, кажется, эпохи Регентства, заставленный томами в дорогих переплетах. Настоящие это раритеты или нет, они так и не узнали, потому что стеклянные дверцы были заперты.
Из окна на противоположной стене открывался чудесный вид на парижские крыши. На окнах висели парчовые шторы, мягкие диваны и кресла тоже с парчовой обивкой. В номере было и несколько жестких стульев а-ля Людовик XV, с элегантными, но неудобными золочеными спинками, явно не предназначенных для сидения. Восточный ковер ручной работы и хрустальная люстра дополняли общее впечатление поблекшего величия. Несмотря на безнадежность ситуации, Рут даже почувствовала восхищение. Комнаты, заваленные дорогим барахлом, застоявшийся запах кофе, душевые, которые, вероятно, никогда не работают. Все это и есть Париж, и она его любила. Приезжая сюда, она каждый раз испытывала то же чувство.