Любовь на сладкое
Шрифт:
– Что у вас здесь происходит? – Голос у Леднева чуть раздраженный. – Ты вообще как здесь оказался, Ал? Ничего себе не отшиб?
Ал?
– Айс, там нечего отшибить. Мозгов точно нет. Я проверила, – Маша стоит рядом с мужем, скрестив руки на груди. – Дань, надеюсь, ты этого чурку не знаешь?
– Ну почему же… виделись в прошлом году. В Индии зависали вместе.
– Привет, рыжий. Твоя, значит? – Альберт сидит на полу, игнорируя попытки Леднева поднять его на ноги. – Так уж и быть, отбивать не буду, но, если что, Мария,
– А может, за борт? Я сама тебе помогу.
– Пошли отсюда! – Марат уже тянет меня подальше от этой компании. – Дудкин теперь точно не пропадет. А если и пропадет, то сам найдется. Его как-то слишком много сегодня.
– Согласна! Прикольные у тебя друзья.
Я бы могла задать еще много вопросов, но сейчас, пока все успокоились и вокруг снова тишина, хочется просто молчать и смотреть, как яркое солнце, отражаясь в воде, постепенно движется к закату. Марат прав – захватывающее зрелище.
На носу катера никого нет – только мы вдвоем. И солнце.
– Сам не ожидал, что день так сложится, но я доволен, что тебе здесь нравится.
– Да, Альберт заставил запомнить этот день.
– Я не хочу, чтобы ты запомнила этот день только из-за этого нелепого шута. – В его голосе прозвучало нечто совершенно мне незнакомое, поэтому я удивленно посмотрела на Марата.
– А как ты хочешь тогда?
Он ничего не ответил, я думала, и не скажет уже ничего.
И ошиблась.
– Вот так хочу.
Его ладонь нежно касается моей щеки, вызывая неуправляемый вихрь неизвестных ощущений. Взгляд невольно скользит по твердым мужским губам, и я тут же чувствую на своем лице теплое дыхание с едва уловимыми нотками цитруса. Осторожное, почти невесомое прикосновение его губ к моим, на секунду показалось, что это снова сон, мне опять снится… Но лишь на секунду. Потому что нет ничего на свете более реального и настоящего, чем наши губы вместе.
Вот так хочу.
Сердце бьется в горле, как пойманная в силок птица, а горячая волна новых эмоций накрывает с головой, топит последние разумные мысли, обнажая инстинкты, которые, казалось, я так надежно спрятала от него.
Пальцы зарываются в густые вьющиеся волосы, притягивая его к себе, не отпуская ни на секунду. Губы сплетаются в глубоком отчаянном поцелуе, словно всегда знали друг друга, хотели друг друга, но не могли дотронуться.
Вот так хочу.
Глава 18
– Значит, хорошо съездили покупаться, да? Погоди, сейчас телефон поставлю в тенек, а то отсвечивает слишком. Или это ты так светишься, а, Метелица?
Я даже не пытаюсь сделать лицо серьезным. Зачем? Все же видно. Даже мама заметила, что у меня отличное настроение. Сегодня уже среда, а я засыпаю и просыпаюсь с улыбкой. Я счастлива. Официально: впервые за двадцать один год своей жизни я, Люба Метелица, абсолютно, безусловно и бесконечна счастлива.
– Как поживают твои абрикосы? Что у тебя? – Не
– Три ведра собрала, ты мне зубы не заговаривай давай! Рассказывай, что дальше было, после того как вы нацеловались?
– Один! Всего один поцелуй, Оксан!
– Трагедия какая! – хмыкнула мачеха. – Это у тебя так крышу снесло только от одного поцелуя?
– И что тут такого?! Любовь без любви не бывает. Кто мне это в голову вдалбливал столько лет, а?
И ведь Оксана не знает еще, что Марат и есть та самая моя недосягаемая любовь со школы. А про то, что Марат терпеть не может автора блога «Любовь на сладкое», я даже думать не хочу. Потом, как-нибудь. Я пока не говорю мачехе всего, словно боюсь спугнуть свое счастье.
– Что было дальше? После поцелуя? – напоминает Оксана, и вот я снова мысленно на катере. Да что там говорить, я до сих пор на нем плаваю. С Маратом.
– Потом к нам приковылял Альберт, завернутый в плед на голое тело, сушиться. Он же до этого упал в воду. Сказал, что это самое понтовое место на катере.
– А твой Марат, значит, с ним в «Гольдштейне» работает. Какое совпадение.
– Он не мой, Оксан. Больше ничего, кроме поцелуя, и не было. Мы покатались на катере, посмотрели закат. А потом кто-то остался на ночь там же, в этом яхт-клубе, а мы с Маратом и еще несколько ребят поехали обратно в город.
– И конечно, никакого разговора про поцелуй не было, да?
– Не было, я в машине вообще уснула, когда он меня домой вез. Самой так стыдно было, что отключилась. Но день совсем чумовой оказался!
– И ни одного кадра Дудкина-младшего без штанов?! Люба, такой компромат! Твоему папе пригодился бы. Ладно, шучу. А дальше что?
– Я проснулась, когда мы уже к нашему дому подъехали. И не поверишь… мама как раз в это время домой с работы возвращалась!
– Прощание получилось неловким и скомканным?
– Немного… Но потом, я уже в постели засыпала, он эсэмэску прислал. Пожелал «спокойной ночи».
– И все?
– Оксана! Ты хочешь, чтобы он меня сразу замуж позвал?! Так не бывает.
– Много ты знаешь! А потом?
– Что «потом»? Он в понедельник в командировку улетел. Срочно на новое дело перекинули. В «Гольдштейне» все на износ работают. Он мне вчера звонил. Представляешь?
– Представляю. Я семечки погрызу, не возражаешь? Как же мне не хватает тебя рядом, привыкла, что в июле ты со мной. Так когда вернется твой Ромео?
– Он – Марат! Завтра. Уже спрашивал, что я буду делать на выходных. Это все как… как в сказке, понимаешь? Я как во сне. И не представляю, что будет, когда он вернется. Он сказал одной девчонке там, на пляже, что мы с ним добрые друзья. А потом через пару часов поцеловал меня. Сам! Ну и где логика, а?