Любовь навылет
Шрифт:
— Жаль, что вы меня не любите, — не удержалась Даша.
Оленев промолчал.
22. С кем спит Аллочка
Ночью Даша плакала. У неё было ощущение, что она поймала золотую рыбку и уже приготовилась озвучить заветное желание, как случайным неловким движением, совершенно неожиданно и несправедливо, уронила рыбку обратно в море. И ничего не исправить, ничего не изменить. Рыбка вильнула хвостом и уплыла в неведомые недосягаемые глубины.
Оленев больше не хотел с ней связываться. Спрятался в своём внутреннем «домике», заперся на все запоры. Он больше не верил в её искренность и не собирался
Один лишь раз ей удалось прокрасться за высокие заборы… Дашу ещё жгли его жадные ямальские поцелуи, она ещё ощущала бедром его возбуждение, но понимала, что это — всё. Больше у них ничего не будет. Он не простит ей обмана. Он спрашивал напрямую, какие у них с Эдом отношения, а она соврала, что исключительно дружеские. Сказала, честно глядя в глаза: «У меня никого нет».
Кроме того, у него была любовница. Наверняка без обязательств и проблем с доверием. Зачем ему вруша Даша вместо честной куртизанки?
Даша зашла к Оксане в разгар рабочего дня. Побарабанила пальцами по папке Феди Стародубцева:
— Ему ещё не подписали документы?
— А почему ты спрашиваешь?
— Ты собралась его в Пажме охмурять, а вдруг он к тому времени уволится?
— Не уволится.
— Ты уверена, что он там будет?
— Он сдал деньги.
— А как же его жена?
— А жена не стена, подвинется.
Оксана не отрывала глаз от экрана компьютера. Даша словно невзначай приоткрыла папку, пытаясь подглядеть адрес или телефон, но Оксана среагировала быстро: прихлопнула ладонью её руку. Наманикюренные красные ноготки царапнули по картону. Даша вздохнула:
— А кто ещё сдал?
— Тебе что, всех перечислить? Ты какая-то странная сегодня.
— Всех не надо, хотя бы наших, из Управления.
Дашу интересовал Оленев. Если он поедет, то и она обязательно должна поехать: ей до зуда хотелось увидеть, как Оленев общается с Федей Стародубцевым, — бывшим другом и нынешним мужем бывшей жены. Может быть, удастся докопаться до правды? Может, у них на лицах будет написана причина их ссоры?
— Ну, я поеду, директор, — начала перечислять Оксана, — главный инженер, финансовая директриса с сыном, как обычно…
— А Матвей Иванович? — перебила Даша.
У неё не хватало терпения слушать нудное перечисление должностей. Оксана взглянула укоризненно:
— Ты опять?
— Да.
— Я не знаю, — ответила Оксана раздражённо. — Если он и поедет, то, скорее всего, сдаст деньги не мне, а Аллочке Цапко. По старой привычке. Она собирает у лётного состава и разом сдаёт мне. А кто поедет, не поедет — я не в курсе.
Даша вспомнила Аллочку — старшую бортпроводницу на том рейсе, каким они летели на Ямал. Приятная девушка, хотя наверняка за тридцать. Красивая брюнетка с тонкими чертами лица. Летала с Оленевым стажёркой и хорошо знала его вкусы. А ещё она совершенно его не стеснялась: обсуждала с ним и командиром Усольцевым своего сорокалетнего ухажёра. Прямо как с лучшими друзьями! Дашу пронзила догадка: так это её целовал Оленев в тёмном зале ожидания! Это она сказала, что следующей ночью будет в полном его распоряжении. Это с ней он собирался сделать два-три захода.
— А кто эта Аллочка? — спросила она тихо, чтобы не выдать себя дрожанием голоса. — Ты что-нибудь про неё знаешь?
— Даша, тебе что, делать нечего? Откуда у тебя столько времени торчать в приёмной вместо того, чтобы работать в бухгалтерии? — Оксана оторвалась от компьютера, огляделась по сторонам и зашептала злым голосом: — Говорят, она перетрахалась со всеми лётчиками. Ты её видела? Мисс «Север-Авиа» две тысячи тринадцатого года! А я не понимаю, какая там особая красота, мне кажется, она перебарщивает с ботоксом и гиалуронкой. Вся такая натянутая, глянцевая, лоб блестит, как зеркало.
Но Даша после слов «перетрахалась со всеми лётчиками» Оксану не слушала.
— Со всеми? — потерянно спросила она. — С Оленевым тоже? С Федей Стародубцевым? С Ильёй Михайловичем Усольцевым? — Даша называла всех лётчиков, которых знала лично или по рассказам других.
— Ну, это слухи, — стушевалась Оксана, — но всё возможно. Не говори никому, что услышала это от меня. Никто свечку не держал, разумеется, но разговоры такие ходят. Лично я им верю. В небе много блуда.
Где-то Даша уже слышала эту фразу. Она достала из кармана пятисотенную купюру и две сотенных, протянула Оксане:
— Запиши меня на шашлыки.
— Ну и молодец, — обрадовалась Оксана и вложила деньги в розовый ежедневник.
Вечером Даша замоталась в плед и заняла наблюдательный пост на своём балконе. С него открывался отличный обзор на офис, здание аэропорта и скверик между ними. В кабинете Оленева долго горел свет. Иногда Даша видела его силуэт, а один раз Оленев подошёл к окну и поправил свой драгоценный обломок шасси на подоконнике.
Долгое время ничего не происходило. Лишь уборщица Лейла бродила по дорожкам сквера, лениво помахивая метлой. Периодически она усаживалась на скамейку и болтала с кем-то по телефону. В чистом вечернем воздухе таджикские слова разносились далеко и громко, словно усиленные микрофоном. Даша успела выпить бутылку кефира и почитать новости в соцсетях, и потихоньку начинала скучать. Может быть, свидание перенеслось на другой день? Может быть, у Оленева завал на работе? Опять какое-нибудь обледенение или прерванный взлёт… Но после того, как стемнело, события стали разворачиваться быстрее. Прилетел московский рейс, из аэропорта потянулись пассажиры, на стоянке такси случилось небольшое столпотворение. Из офиса вышел Оленев и направился прямиком к служебному входу в аэропорт. Через полчаса он появился оттуда с Аллочкой. Она снова была в туфлях на высоких каблуках, а на плече у неё висел дорожный портплед. В этот раз Даша хорошо её разглядела. Да, это была та самая бортпроводница, с которой они летали в командировку. Та самая, которая напоила её вином, накормила сыром и в целом проявила массу внимания и заботы.
Оленев забрал у Аллочки портплед, подошёл к «мерседесу» на служебной стоянке и закинул сумку в багажник. Захлопнул его и предложил руку Аллочке. А потом под ручку, словно семейная пара со стажем, они обогнули офис и исчезли из Дашиного поля зрения. Она вскочила и перегнулась через перила балкона, но куда ушли Оленев с Аллочкой разглядеть не могла. За офисом располагались несколько служебных построек: учебный центр, цех бортового питания и небольшая гостиница для экипажей и пассажиров задержанных рейсов. В принципе, любой работник авиакомпании мог переночевать в гостинице. Возможно, Оленев был там частым гостем, учитывая, что жил он далеко, а работа в аэропорту была круглосуточной и порой требовала его присутствия днём и ночью.