Любовь (не) прилагается
Шрифт:
— Да, альфа.
— У тебя десять минут. И скажи, чтобы нас не смели беспокоить. Позже я сам найду Родцева. Так ему и передай, — он снова захлопнул дверь, не дожидаясь ответа.
— Теперь ты, — оборотень снова вернулся на постель. — Я — альфа. Мне не нужна рядом забитая и жалкая девчонка, каковой ты на данный момент являешься. Поняла? — послушно кивнула. Значит, он решил отказаться от нашей парности. Не слышала о подобном. Но это вполне ожидаемо. — Молодец. От тебя я отказываться не собираюсь, но и что делать с тобой не знаю, — мужчина запустил руки в волосы и в очередной раз взъерошил их. — Если я тебе скажу, что тебя никто пальцем не тронет, ты мне поверишь? — не знала, как реагировать на подобный вопрос. Но на всякий случай
— А ты? — не смогла удержаться от вопроса.
Егор рассмеялся:
— Я тоже. За какого же монстра ты меня принимаешь?
— Я? — опешила от такого обращения. Сам же запугал чуть ли не до смерти, а теперь хочет, чтобы поверила. Сам же сказал, что он мне чужой и не нужна ему. Как он там выразился? «Что делать с тобой не знаю». Вот и оставил бы в покое. Я только сейчас подумала, что моя сестра придет в дикое бешенство, когда узнает, что ее жених оказался моей парой.
— Ты, — Исаев потянул меня за плечи на себя, уронил, перекатился и навис сверху. — До безумия тебя хочу, — вот опять начинается. Зажмурилась, но не пошевелилась. Внутренний голос подзуживал: «Вот сейчас и проверим цену твоим обещаниям». Одна моя половина молилась, чтобы он их сдержал. Вторая считала, что им грош цена в базарный день. — Ну, вот опять, Акса, — разочарованно протянул мужчина. — Если хочу, это не значит, что буду насиловать. Что ты разлеглась и изображаешь жертву? — он чуть задрал платье и пощекотал под коленкой.
— Ой, — пискнула и выгнулась, пытаясь избавиться от назойливых и таких шаловливых прикосновений. — Егор, пожалуйста, не надо! Егор! — мужчина лишь повторил свои действия.
— Это так мило! — усмехнулся он и переключился на другую ногу. Мои вскрики скоро перешли во что — то, напоминающее смех. — Тебе надо чаще улыбаться, детка.
— Егор, перестань! — перестал. Вместо этого навалился сверху и принялся оглаживать тело. Скорее пытаясь найти очередное место для щекотки, нежели лаская.
Легкий поцелуй стал весьма неожиданным. Я застыла. Не потому, что было неприятно. Просто не ожидала. А спустя секунду запаниковала, пытаясь отпихнуть мужчину. Не успела даже выставить руки вперед, как оборотень отпустил и скатился с меня. Устроился рядом, подперев одной рукой голову.
— Ну, чего ты испугалась, глупая? Сказал же, что ничего не сделаю против твоей воли.
— И не заставишь лечь под нож? — с некоторой опаской уточнила я.
— Нет, конечно. У тебя прекрасная небольшая грудь, — он легонько пробежался пальцами по груди. А меня, словно, слабым разрядом тока ударило. Шелк, мужские прикосновения, страх… все смешалось воедино. Не сказать, что мне не понравилось. И это было еще более пугающее чувство, нежели ждать, что тебя возьмут против воли.
В мире оборотней принято доверять паре. Обычно самец заботится о своей суке. Оберегает ее. Это нормально. Но мне, которая ждала от оборотней только очередной подлости, было сложно довериться кому — то. Особенно альфе. Пусть даже являющемся моей парой.
— Я тебя совсем запугал, моя хорошая? — кивнула. На что Егор только покачал головой. — Предложи я твоей сестрице грудь увеличить, она бы в меня вазой запустила, — философски заметил мужчина. — Вы ведь воспитывались вместе. Хочу понять, как вышло так, что вы настолько разные?
— Она волчица.
— Думаешь, это все объясняет? — я ничего не думала. Он смотрел на меня так, как на какую — то диковинную зверушку. Нет, скорее, на мутанта из цирка уродов. Отчетливо выделила для себя одну эмоцию. Жалость. Было неприятно. Неприятно осознавать то, что я вызываю у своей пары жалость, а не восхищение. У меня ведь хорошая внешность. Я неглупа. Мне есть, чем гордиться. Пускай у меня не так много достижений, но я всего в жизни добилась сама.
— Что будет со мной? — тихо спросила у Егора. Он жил довольно далеко от стаи моего отчима. Его «от тебя я отказываться не собираюсь, но и что делать с тобой не знаю» меня очень тревожило.
— Ты будешь со мной. Уже сказал: «Не отпущу». А вот дальше… сложный вопрос. Мне необходимо все это обдумать и не один раз. Давай начистоту, Акса. Только не обижайся, но на роль моей супруги и Луны огромной стаи ты не подойдешь. Не потянешь, — кивнула. Было очень неприятно это слышать. Но сама отлично понимала, что в Луны я не гожусь. А у Егора была огромная стая. По слухам, он очень хотел занять место Верховного и все делал для этого. Отчим говорил, что, если Оленьев не отдаст ему свое место добровольно, Исаев возьмет силой. — И мне нужно сильное потомство. Не уверен, что ты сможешь его принести. Это как играть в лотерею, девочка. А я не имею права на ошибку. Слишком многие от меня зависят, — оборотень погладил меня по щеке. Так нежно. Так снисходительно. Прикрыла глаза, принимая ласку. Почти мгновенно сознание опалила мысль: Егор относится ко мне, как к любимой домашней живности. Не воспринимает всерьез. Стало до боли обидно. А еще возмутило. Села.
— Все же обиделась? — Егор почти насильно потянул на себя и заключил в объятия. А я расплакалась от безысходности. Даже своей паре я не нужна. Может и нужна, но явно не в том качестве, в каком нормальный оборотень воспринимает пару. — Я мог бы тебе соврать, но не хочу. Знаю, это нечестно. Но сам не до конца понимаю, почему именно ты — моя истинная. По идее Праматерь — Луна связывает воедино двух половинок. Но мы ведь разные, как небо и земля. У нас с тобой абсолютно ничего общего.
— Я правильно понимаю, что, если бы не была забитой и жалкой, — в точности повторила его слова, — все равно тебя, как пара, не устроила бы.
— Не знаю, Акса. Я всегда считал, что, если встречу пару — ей окажется сильная волчица.
— Ты не собираешься ставить мне метку? — я должна была спросить. Мне необходимо это знать. Именно метка, и только она, в мире оборотней имела значение. Без нее, неважно кто ты, тебя никто не будет воспринимать всерьез. Будь я хоть истинной парой самого Верховного, если нет метки, значит, нет защиты и статуса. И то, что Егор заявляет, мол меня никто не обидит, это лишь слова. Слова, не подкрепленные ничем. Он не сможет всегда быть рядом. Подозревала, что он захочет меня принарядить. А как бы я себя не любила, знала, что могу стать настоящей красавицей. Достаточно взглянуть на сестру. В моей стае меня не уважали, но и не особенно задирали. Меня никто не смел трогать, потому что я была падчерицей альфы. А в стае Исаева меня никто не знает. Парой он меня не признает, потому что простые оборотни не поймут и не оценят. Значит, любой из них сможет заявить на меня свои права. Ни как на пару, а как на трофей. Ведь ни брата, ни отца, ни мужа, кто мог бы защитить, рядом не будет. Был еще второй вариант. Но меня он также категорически не устраивал. Егор меня запрет или приставит охрану, что было не лучше. Моя теперешняя жизнь мне несильно нравилась, но она меня устраивала. У меня была относительная свобода. Я могла в любой момент уйти и попробовать начать жизнь вне стаи. Подозревала, что отчим бы даже не заметил моего исчезновения. С Исаевым сложнее. От него не сбежишь. А я не хочу оказаться взаперти или чьим — то развлечением.
— Нет!
— Тогда ты не имеешь на меня никаких прав, — возразила. Хотя, мое возражение больше походило на мышиный писк.
— О, как! — кажется, оборотень обалдел от моего заявления.
Внезапно Егор снова навалился на меня. Снова стал целовать. Я от такой наглости попыталась отпихнуть его. Добилась лишь того, что он зафиксировал мои руки, плотно прижав к телу. Я запаниковала. А в следующий момент Исаев укусил.
Глава 3
Когда клыки Исаева резко вошли в нежную кожу плеча, я сначала опешила. Ну, не может же он? Серьезно, не может!