Любовь не ждет
Шрифт:
Улыбка исчезла.
— Выдать мой секрет? Ни за что!
Тиффани была на грани отчаяния.
— Не вашего особого хлеба, а обычного.
Пекарь приподнял бровь.
— Вы и правду не умеете печь? — Он рассмеялся. — Тогда какая из вас жена?
— Такая, какая нанимает вам подобных, — огрызнулась Тиффани и гордо вышла из лавки.
Диган по поводу ее неудачи не сказал ни слова. Однако предостерег от дальнейших отлучек, пусть даже коротких.
— Боюсь, вынужден просить вас поторопиться с делами, оставив не самые срочные на другой день. Я хочу увезти вас из города
Тиффани резко остановилась.
— Какие беспорядки?
— Сегодня суббота. По субботам здесь всегда что нибудь случается, но с тех пор, как открылась шахта Хардинга, стало хуже. Ближе к вечеру прискачут ковбои, чтобы устроить небольшое светопреставление, как они это обычно делают. Шахтерам мало платят, что делает их раздражительными, к тому же ковбои и шахтеры не слишком ладят между собой, потому что у них мало общего.
Когда Диган упомянул о беспорядках, Тиффани подумала о перестрелке в поезде.
— Шерифу следовало бы запретить носить оружие в городе.
Судя по выражению, мелькнувшему на непроницаемом лице Дигана, ее замечание показалось ему забавным. Он, наверное, рассмеялся бы, если бы вообще когда нибудь смеялся.
— Почему? Пока еще никого не убили. Здешние беспорядки обычно не доходят до стрельбы, если только какой нибудь хвастун не пожелает прославиться. Шахтеры не носят оружие, а ковбои в массе своей приличные ребята. Они не станут стрелять в безоружного. Но это дает шахтерам преимущество. Они чертовские хорошо дерутся. Как те двое через дорогу, что пялятся на Хантера.
Проследив за его взглядом, Тиффани увидела двух мужчин. Невысокие, но мускулистые, с широкой грудью и плечами, они определенно выглядели рассерженными.
— Хантер рассказывал мне о шахтерах, — сказала она. — По моему, нелепо думать, что они затаили злобу против его семьи, учитывая, что Каллаханы были здесь первыми.
Диган покачал головой.
— Не так уж нелепо. Неслыханно, чтобы кто нибудь отказался от такого количества наличных, как это сделал Закери. Хардинг предлагал ему даже процент от доходов шахты, когда она заработает, но он отверг и это предложение. Если поехать в том направлении, можно увидеть сажу от их плавильных печей, покрывающую окрестности. Закери хочет, чтобы они убрались отсюда. А они думают: «Меня наняли, чтобы я позаботился об этом», — что их бесит еще больше.
— Я знаю, почему вас наняли, — заметила она недовольным тоном.
— Вы против того, чтобы я поддерживал здесь мир?
На этот раз Тиффани не сомневалась, что уловила в его голосе насмешливые нотки. Диган думает, что он поддерживает мир, и, возможно, так и оно и есть на данный момент, но она подозревала, что существует слишком много способов миротворчества, ведущих к кровопролитию. И те два шахтера, похоже, сознательно провоцировали Хантера, сверля его взглядами.
Хантер стоял перед магазином чуть дальше по улице. Казалось, он не замечает шахтеров, занятый разговором с темноволосой дамой с пышной фигурой. Низкий вырез ее платья находился на грани приличий, обнажая значительную часть груди, а красное платье притягивало взгляды всех мужчин. Платье не имело турнюра и отстало от моды, хотя… если подумать, Тиффани еще не встретила в городе ни одной дамы, носившей турнюр. Так что, если кто и выделялся из толпы, так это она сама.
Хантер был явно увлечен разговором, вне всякого сомнения, игривым. Он навис над дамой, упираясь ладонями в стену по обе стороны от нее, так что она оказалась в ловушке. Она не возражала, судя по ее руке, обвивавшей его шею. Тиффани была уверена, что они собираются поцеловаться. Она не могла сказать, чья это идея. Их лица были слишком близко друг от друга. Она затаила дыхание, наблюдая, как жених собирается изменить ей…
Глава 18
Тиффани едва слышала Дигана, который продолжал объяснять, почему она не должна была приезжать в город именно сегодня.
— Шахтеров предупредили, чтобы они не задирались, поэтому они не подойдут к Хантеру сами, но надеются, что он направится в их сторону, чтобы они могли поставить ему подножку или сказать какую нибудь гадость, спровоцировав на драку. Как только он нанесет первый удар, они могут не опасаться тюрьмы. Эти шахтеры — сильные ребята. Целыми днями накачивают мускулы, перекидывая породу. С одним Хантер мог бы справиться, но не двумя.
— Это его любовница? — спросила Тиффани, не в силах отвести взгляд от Хантера и темноволосой дамы.
С некоторым опозданием она сообразила, что задала вопрос, не имеющий отношения к тому, что говорил Диган. Однако не покраснела. Она чувствовала себя слишком… Она не знала, что это за чувство, но определенно не смущение.
— Это Перл, отсутствующая горничная Каллаханов, — сказал Диган. — Но не придавайте этому значения. Хантер обручен с другой.
Наконец то кто то упомянул об этом факте, имеющем к ней самое непосредственное отношение. Тиффани планировала использовать его как щит, чтобы удержать Хантера от неприличных поползновений в ее адрес.
— С кем же?
Диган, взяв ее за локоть, продолжил путь.
— С одной особой, которую никогда не видел. Вот почему Перл считает, что из этого ничего не выйдет, и пытается соблазнить его.
Теперь Тиффани покраснела. Пожалуй, ей не следовало заводить разговор о личной жизни Хантера, да еще с его телохранителем. Она поспешила сменить тему, вспомнив, что у нее были к Дигану и другие вопросы.
— Что происходит, когда Уоррены и Каллаханы приезжают в город одновременно?
— Они посещают разные салуны — по настоянию шерифа, но если их пути все же пересекаются здесь или у озера, дело кончается стычкой. Перемирие в последнее время пошло под откос.
— Вы тоже считаете, что это Уоррены недавно стреляли в Каллаханов?
— Нет.
— Почему?
— Рой не побоялся ввязаться в драку и заработал синяк. Обычное дело. Нет причин хвататься за оружие. Что касается выстрела в Хантера, в тот день в городе было слишком много приезжих, чтобы строить предположения, но кто бы это ни был, он либо плохой стрелок, а значит, нездешний, либо не собирался убивать.
В точности ее мысли.
— То есть и в этом случае вы не думаете, что это Уоррены.