Любовь нельзя убить

Кваченюк-Борецкий Александр

– Ну, и катись! – крикнул ему Митяй вдогонку, понимая, что Клим все равно, вряд ли, его услышит.

Клим позвонил ему уже из аэропорта.

– Скажешь шведам, что я вылетел по срочным делам. Придумаешь там что-нибудь! Понял? Да… А договор подпишем через неделю…

Когда самолет набрал нужную высоту, Клим подозвал стюардессу и заказал себе виски с содовой.

– Одну минуту, сэр!

По выговору Клим понял, что стюардесса – англичанка.

Когда она скрылась за шторками служебного отсека, отделявшего бизнес-салон от эконом-класса, он последовал вслед за ней.

– Сори! – сказал он.

Стюардесса живо обернулась, и рука Клима коснулась ее выпуклостей чуть ниже поясницы. Она удивленно и немного испуганно

посмотрела на него. Впрочем, щеки девушки тотчас смущенно зарделись, едва тысячедолларовая банкнота легла на поднос с бокалом для виски. Она была прехорошенькая. Она не сопротивлялась, когда его широкая ладонь легла ей на спину. Грубо прижав к себе, он втянул ее уста в свой рот, языком слизывая помаду. Потом отпустил… Когда он прикоснулся к ним во второй раз, они были прохладными, тогда, как девушка вся дрожала, точно в лихорадке. Не отпуская ее, он прикрыл створки дверей и задвинул защелку…

– Плиз, ай аск ю…

Но он уже клал на поднос вторую тысячедолларовую бумажку. Затем – третью…

– Ин аф ар нот?

Минут через десять Клим сидел уже на своем месте и потягивал виски через соломинку.

Когда Устюжанин через салон проследовал к трапу приземлившегося самолета, стоя возле выхода, стюардесса демонстративно отвернулась от него.

7

Взяв в аэропорту «такси», Клим поехал в Сохо. Именно там он купил собственную квартиру в прошлом году. Сохо он выбрал потому, что жизнь здесь кипела и бурлила. А архитектура была просто сказочной. Но это кипение, бурление почти никогда не переходило дозволенных границ. Фешенебельные дома, бары, бутики, шопы, девочки на любой вкус и цвет представляли собой своеобразный ансамбль, каждый рельефный штрих которого являлся неповторим, а все вместе они создавали грандиозную и незабываемую картину современной цивилизации. Его поначалу лишь немного раздражало присутствие в Сохо геев. Но они не приставали, а, наоборот, вели себя довольно обходительно, при этом строя забавные рожи, что выглядело со стороны довольно смешно и глупо, и, в конце концов, Клим махнул на них рукой.

Сохо, на его взгляд, был своеобразным сосредоточием всех благ, к которым испокон веков стремилось человечество. Центром Земного шара! Именно поэтому там можно было встретить человека любой национальности. К тому же, эти люди всегда мирно уживались.

Клим полагал, что, если бы по примеру Сохо строились многонациональные государства, то в мире просто никогда не было бы никаких протестов и тем более войн. Армия была бы просто не нужна. И впрямь, казалось, полиция в Сохо отдыхала. В ней было что-то в большей степени театральное и бутафорское, чем устрашающее и лишний раз напоминающее о том, что закон – везде закон. Он справедлив, но безжалостен. И в Сохо, как и в любом другом районе Лондона перед ним все – равны.

Клим, поприветствовав седоусого консьержа, поднялся на нужный этаж и набрал код… Дверь открылась. Редкий гость в собственной квартире сразу обратил внимание, что в прихожей все сияло чистотой, поскольку обслуга каждую неделю наводила в его пентхаусе порядок за определенную плату. Сняв пальто, и, скинув обувь, он прошел в спальную комнату…

Наконец, раздевшись, Клим направился в душевую. Даже там имелся телефонный аппарат. Прежде, чем встать под теплый «дождь», Клим набрал нужного абонента и нажал на вызов. Ему ответил довольно приятный женский голос.

– Хай, Кэти! – сказал он. – Ты не сможешь сегодня придти?

Девушка на секунду замялась.

– Извините, мистер Клим, но у меня теперь – другая работа. Я вышла замуж и…

Клим усмехнулся.

– Дальше можешь не объяснять!..

Прежде Кэти была универсальным кадром. Она совмещала три профессии в одном лице. Являлась великолепной уборщицей комнат, поварихой и девушкой по вызову. В Сохо выжить было не так просто, как это казалось

на первый взгляд. Тем более, молодой особе без богатой родословной, покровителей и связей. Наверно, поэтому с тех пор, как поселилась в Сохо, Кэти старалась изо всех сил, чтобы хоть как-то удержаться на плаву, а, если повезет, то и выбиться в люди. Хотя поселилась, сказано не совсем верно. Она моталась с квартиры на квартиру, выполняя свою работу, и в зависимости от желания того или иного хозяина, в особенности, если он был не женатый мужчина, со словами: «Уже поздно, я у вас переночую?», оставалась у него на ночь. Чего греха таить, она была довольно симпатичной девушкой с прекрасной фигурой, и, если бы на ее пути встретился достойный молодой человек…. Впрочем, однажды все так и случилось. Хороший товар долго не залеживается на прилавках. Клим был этому, конечно же, рад, но, с другой стороны, он по-прежнему рассчитывал на Кэти. Ведь ко всем ее достоинствам она довольно сносно говорила на русском, так как в свое время закончила курсы переводчиков. А теперь, как выяснилось, ему придется искать другую домработницу. За те пару недель, что он прожил в Сохо, когда прилетел в Лондон прошлой зимой, он не поскупился и заплатил Кэти за ее услуги вперед довольно приличную сумму. И, как видно, она правильно распорядилась честно заработанными деньгами. На время забыв про прочих клиентов, тем не менее, почти ежедневно расторопная девушка отлучалась из квартиры Клима, чтобы прикупить для готовки продукты и иногда обновить собственный гардероб. И, как выяснилось однажды, обновки не только заметно преобразили внешний вид Кэти, но и пришлись ей весьма кстати.

– Мне идет это платье? – с обворожительной улыбкой интересовалась она у Клима, гарцуя перед ним в новом наряде. – А этот жакет и эти туфли?

А однажды в гостях у Устюжанина совершенно случайно объявился какой-то новый русский, которому в срочном порядке пришлось покинуть Москву и переехать в Лондон на постоянное место жительства из-за проблем с законом. Они познакомились с ним в одном из баров Сохо. Его звали Жека.

Клим схитрил и представил Кэти не как домработницу и, тем паче, девушку по вызову, а как племянницу, дочурку своего якобы старшего брата, который иммигрировал еще в начале девяностых. Поэтому русский Кэти хоть и знала, но изъяснялась на нем с приличным акцентом.

– Очень интересно! – сказал Жэка и смерил Кэти с головы до ног пристальным взглядом. – А могу я пригласить твою племянницу …?

– Это ты не у меня, а нее спрашивай! – усмехнулся Клим.

– Кэти, ты – как? Кажется, ничего – жених, а? Как считаешь?..

Девушка смущенно улыбнулась.

И склонив голову к уху Жэки, Клим вполголоса, как бы по секрету, добавил:

– Ты – поаккуратнее с ней, приятель! До тебя у нее, считай, никого не было… Если не считать чисто платонических уз с одним идиотом!

Жека понимающе кивнул.

– Кстати, Кэти! Ты на занятия не опоздаешь?

– Какие занятия?

Клим незаметно ей подмигнул.

– А! Ну, да! Спасибо, что напомнил…

И Кэти с искренней благодарностью посмотрела на Клима.

– Учится она на последнем курсе в Лондонском «Метрополитане», – как бы, между делом, с серьезным видом изрек Клим. – Тему-то для дипломной, поди, уже выбрала?

– Выбрала! – равнодушно бросила Кэт. – «Прикладной перевод, как способ интеграции Всемирной литературы» называется…

– Нет, ты слышал, а?

– Ага!

И Жэка несказанно довольный новым знакомством с Кэти, поднявшись из-за стола, стал прощаться.

– Так, значит, завтра я позвоню? Вы – не против?

Понятное, дело, что Кэти, конечно же, ничего не имела против этого довольно приятного на вид мужчины, как позднее узнал Клим, имевшего в Лондонском «Ситибэнк интернейшенэл» довольно кругленькую сумму.

– Это твой шанс начать новую жизнь! – сказал Клим напоследок Кэти. – Не упусти его! Не будь дурой…