Любовь олигарха
Шрифт:
Если Булат думал, что хотя бы немного успокоил зверя внутри, то он сильно ошибался. Не стоило приходить к незнакомке, но ноги сами принесли.
– Вы сволочь! – тихо, еле слышно прошептала она, яростно сверкая глазами. – Вы…
Больше у неё слов не нашлось.
Булат, сохраняя видимое спокойствие, плотно прикрывая дверь, сделал несколько шагов по направлению к незнакомке и не без удовольствия отметил, что девчонка распрямила плечи, хотя в её глазах по-прежнему плескался страх.
– Как тебя зовут?
Он остановился в полуметре
Валгаров никогда не верил, что можно потерять контроль над собой настолько, чтобы натворить дел, о которых потом будешь жалеть. За свои тридцать семь лет он ни разу не терял, по крайней мере, в осознанном возрасте. Тем более с женщинами. Он даже не помнил, чтобы срывался и орал на кого-либо. Ему это было неинтересно.
Синеглазка – а мысленно он называл стоящую перед ним девушку именно так, несмотря на то, что глаза у неё были фиолетового оттенка, – вызывала в нем непонятные эмоции.
С самой первой минуты, когда он её увидел.
Валгаров, привыкший анализировать всё, что с ним происходило, спотыкался об эту мысль снова и снова. Если вначале можно было подумать, что на незнакомку он реагирует подобным образом по той причине, что у неё была его дочь, то что ему сейчас мешало адекватно поговорить с ней? Не напрягаться жилами, не всматриваться в нежное продолговатое лицо, не реагировать на неприкрытую обиду.
Он хотел разобраться.
Прямо здесь и сейчас.
– Виктория, – сквозь плотно сжатые губы процедила она.
Значит, «победа»…
Булат сдержался от ироничного замечания. Думается, только ленивый не прошелся по значению её имени.
Но ей шло. Определенно.
Девушка смело смотрела на него, с вызовом.
Готовая снова драться.
– Меня зовут Булат, – представился он и для полноты прояснения картины добавил: – Валгаров.
Его фамилию среди местных не знал разве что младенец. Булат к этому относился нормально. Он вообще думал, что девчонка узнает его ещё утром. Но нет… Видимо, в реальности его физиономия малость отличалась от той, что показывали медиа.
Тут он не ошибся. Услышав фамилию, что едва ли не ежедневно мелькала в сводках новостей, Виктория удивилась. Причем удивления скрыть не пыталась. Её глаза распахнулись, а немного пухлые и, к сожалению, обветренные губы даже приоткрылись.
Знакомая реакция, чего уж.
Булат давно привык, что многие люди реагировали на его имя аналогичным образом. Мужчины невольно расправляли плечи, в глазах появлялись значки валют, в голове – образы и ходы, как можно поиметь Валгарова или хотя бы примкнуть к его «столу». Девушки зачастую соображали быстрее. Как и просчитывали выгоду.
Булат относился спокойно к реакции на свою фамилию. Он с детства привык, что в его доме собирались сильные мира сего: партнеры отца по бизнесу, они же конкуренты, депутаты, губернаторы, криминальные авторитеты, модели и представители культуры. Отец дал ему хорошее образование… Даже то, что не купишь ни в одном
Мужчина ещё некоторое время понаблюдал за Викторией. Та отчаянно пыталась взять себя в руки, справляясь с неверием. Интересно, за кого она его приняла? За бандита? Неужели настолько плох и безнадежен?
Булат протянул руку, взял девушку за подбородок, с легкостью преодолев её яростное, злое шипение, повернул к себе пострадавшую сторону лица и негромко спросил:
– Кто?
Его тон мог показаться спокойно-равнодушным. Но только не тем, кто много лет знал Валгара. Чем спокойнее его тон, тем опаснее и расчетливее мысли.
Кто-то ослушался его приказа.
Он сказал: не жестить… А тут ссадина на лице.
– Я требую… – снова начала говорить Виктория, хватая воздух через сомкнутые губы и тяжело дыша, отчего её грудь призывно поднималась. Водолазка приятно очертила небольшие холмики, привлекая к ним внимание. Валгаров снова выругался. У него совсем крыша едет? Он девчонок давно не трахал? В чем дело? – Я требую, чтобы вы меня немедленно отпустили, – завершила она фразу, повторив начало.
– Я задал вопрос, ответь на него.
Она открыла рот… Розовые губы… Розовый язычок, мелькнувший между ними… Наваждение, с которым не мог справиться Булат. Мужчина четко осознавал, что воспринимает происходящее неправильно. Искаженно.
Перед ним стояла молодая интересная девушка, которая с большой вероятностью спасла его дочку. И он должен быть ей благодарен. Должен сменить тон разговора, разместить её в другой комнате. Должен…
Вместо всего этого, он, как озабоченный придурок, пялится на её грудь и смотрит на её рот! Ищет, мать вашу, причины, по которым может ещё задержать её при себе!
Девушка судорожно вздохнула, больше даже всхлипнула, на её измученном красивом лице промелькнула рябь, и процедила:
– Да пошел ты!
После чего подалась назад, «выдергивая» своё лицо из его руки.
В голове Булата снова щелкнула яростная волна, с которой он жил последние сорок восемь часов. Внутренний зверь предупреждающе оскалил пасть, намекая, что нельзя так, что стоит быть осторожнее.
– Успокойся, – грубовато обрубил её мужчина.
– Успокоиться? Мне? Серьезно? – Виктория истерически хмыкнула, больше не пытаясь сдерживаться. – Да что вы говорите! А что мне ещё сделать? Что раздвинуть?
Она смотрела на него зло. Её глаза пылали, грозясь его уничтожить. Булат медленно заводился. В груди разрастался жар, ядовитый, кислотный. Он распространялся по крови, выедая внутренности. Валгаров впервые сталкивался с подобной реакцией. Он много повидал в своей жизни. Ненависть, презрение, желание уничтожить и покорить. Было всё. Он ходил по грани, играл с жизнями, в большинстве своём, с чужими. Часто рисковал. Он делал всё, что желала его душа. Булат всегда знал, когда остановиться, а когда натянуть вожжи. Он воспринимал свою власть над другими, как нечто само собой разумеющееся.